Князь Двинский

Морды бравые, вид лихой, слегка придурковатый, все железо надраено до блеска – молодцы, ничего не скажешь. И даже котты на живую нитку себе сметали.

– Всю ночь, что ли, железяки драили? – поинтересовался я у Юппа.

Сержант молча пожал плечами, мол, а что тут такого?

По итогу я остался доволен. Две сотни тяжеловооруженных бойцов – это уже немалая сила. А еще есть полсотни моих личных дружинников. Да столько же государевых ратников под началом выборного урядника Петра Детины – что-то вроде отряда самообороны, выполняющих функции пограничной стражи, силовой поддержки мытарей и таможни. Их я тоже поставил под свое жалование. Да еще, при необходимости можно где-то полторы сотни ополченцев вооружить из населения – оружия хватает с лихвой. Вот только с укреплениями плохо, надо что-то срочно решать.

– Ну что, сир, – Юпп с предвкушением потер руки, – погоняем личный состав?

– Нет… – я скрепя сердце отказался. – На сегодня нет времени. А позже – обязательно устроим учение. А пока, жалую тебе чин обер-комендант-лейтенанта и вручаю командование гарнизоном под твое начало. С соответствующими правами и жалованием.

Ну а что, Юпп служака исправный, толковый и инициативный, опять же, насколько я знаю, в прочных отношениях с местной бабой, в Европе его ничего не держит, так что решение правильное, потому что единоначалие – столп на котором служба зиждется. А чин я на ходу выдумал. У меня все с приставкой обер, от обер-сержанта-адмирала Веренвена, до обер-медикуса Августа. Даже повар и тот «обер». На очереди – приставки «контр», «вице» и так далее. Дуркую слегонца в свое удовольствие. Но, как ни странно, все эти сложные звания воспринимаются личным составом на «ура», звучит-то гораздо внушительней, чем просто какой-то там сержант.

– Сир!!! – Хансенс саданул сжатым кулаком по кирасе и брякнулся на колено. – Сир, благодарю за милость!

А потом искоса зверски зыркнул на подчиненных. Те тут же дружно повторили жест сержанта и трижды проорали:

– Хох! Хох! Хох!!!

Я едва не расхохотался. Какой в жопу «хох»?

– Благодарю за службу, Юпп. Но клич придется изменить, – обернулся к строю и поманил к себе правофлангового. – Ко мне, боец…

Белобрысый долговязый детина сорвался с места, брякая железом подбежал и туту же отбил поясной поклон.

Юпп немедля состроил звероподобную рожу, боец сразу же исправился, грюкнул латной рукавицей по нагруднику и зачастил речитативом.

– Прошка Немоляя сын, ваше сияство, милостивый княже, прибыл значитца по твоему зову…

Я снова каким-то чудом умудрился не расхохотаться и приказал ему.

– А ну как рявкни «ура».

– Как прикажете, ваше сияство, милостивый княже! – Прошка выпучил глаза и заревел дурниной. – Ур-рра!!!

– Вот, слышал, как надо?

Хансенс уважительно закивал.

– Хорошо звучит, сир. Бодро и грозно. Будет исполнено.

– Хорошо. Далее по распорядку. Позже обсудим все остальное.

Следующим собрался с докладом Яжук, но я первым принял своего главного рудного мастера Уве Хортсмана.

Как мне показалось, старик даже помолодел за время моего отсутствия, в глазах светился азарт, движения порывистые, а на покрытых сеткой морщин щеках – румянец. Он пришел не один, а с худеньким и рыжим как огонь пареньком из местных, притащившим на плече немаленький увесистый сундучок. Положил его у ног, степенно поклонился и стал у двери, сложив руки по швам.

– Как вы, мастер Уве? – я показал мастеру на кресло, сам наполнил чарку арманьяком и поставил перед ним. Дойч настоящая жемчужина из обоймы моих соратников. Великолепный специалист и кристально честный человек. Ему дозволяется гораздо больше остальных, но Уве отлично знает свое место и никогда не злоупотребляет милостью господина.

– Эта, земля… – мастер сделал глоточек из чарки, поморщился и закончил фразу, – благословлена самим Господом.

После чего щелкнул пальцем, получил от рыжего увесистый кожаный мешочек и одним движением распустил на нем завязку. На столешницу с металлическим стуком посыпался крупный черный песок, частично спекшийся в кристаллические образования.

– Здесь! – мастер взял один из кристаллов и торжествующе сунул его мне под нос. – Здесь больше двух с половиной третей великолепного железа! Такого я не видел даже в Штирии и Саксонии, сир. И его много! Целое месторождение! Крицы не требуют длительной выковки и получаются почти без примесей!

– Две с половиной трети? ­– я взял в руку песчинку и покатал ее между подушечек пальцев. Магнетит? Магнитный железняк? Похоже так. Увы, из меня металлург или геолог, как из козьего гузна валторна.

– Сир! – бурно вскинулся мастер, подумав, что я сомневаюсь. – Так и есть, две с половиной, даю свое слово! Мы уже два месяца работаем на этом сырье. Железо получается лучше саксонского. А я знаю, что говорю! – он поднял к потолку скрученный подагрой палец. – Увидите сами.

Я молча еще плеснул старику в стопку, а потом капнул и себе. За такое не грех с самого утра оскоромится. Ну вот, получила Русь свое первое качественное железо. И это мы копнули только возле себя.

И скомандовал:

– Дальше, мастер Уве, дальше! Я вам внимаю, как самому апостолу Петру.