Князь Двинский

– Ох… – несостоявшаяся монашка охнула, прижалась всем телом и уже через мгновение ответила.

Остановило только обещание Александре, но нацеловаться и пообжиматься успели вдоволь.

– Что это было? – потом поинтересовался я, налив себе и Забаве вина.

– Ничего… – буркнула девушка и покраснела как рак. – А может ты… того, разлюбил уже…

– Заранее приготовилась, да?

– Да… нет…

– Дурочка, – я опять поцеловал Забаву, на этот раз ласков и нежно. – Люба ты мне, ой как люба. Не любил бы, отпустил давно. Но ты должна все понимать.

– Понимаю… – грустно вздохнула она.

– Тогда иди и жди. Приду. Не сегодня, но обязательно приду. И буду приходить. Время для тебя и сына найду обязательно. А подарки тебе сейчас принесут. Но еще раз черное на тебе увижу, шкуру спущу, дурында…

Уладив семейные дела, уже совсем собрался вернуться к делам насущным. Но приступить так и не успел.

Через кордон из пажей тараном прорвалась вся такая румяная, пышная, да пригожая девица и отчаянно краснея, речитативом отбарабанила.

– Княже, княгиня Александра изволят пригласить тебя баниться…

Медлить не стал. В самом деле, какие тут дела. Пока князь Двинский парится, все остальное подождет!

В коридоре меня встретили еще две молодых девушки из обслуги Александры и под белы ручки торжественно повели в мыльню.

Челядь по дороге кланялась в ноги и уважительно, с восхищенным придыханием шептала друг другу:

– Князь с княгиней париться изволят!

Словно не в баню иду, а по меньшей мере, восхожу на Голгофу.

А я балдел от момента. Ну а что, антуражно то как! Посконно, истово и скрепненько!

В мыльне, той самой, куда я попал в свой первый день на Руси, девицы живо разоблачили меня, обнажились сами, потом уложили на лавку и задорно похихикивая, принялись мылить и обмывать. Да не просто, а с эротическим подтекстом, словно специально раззадоривая. То сиськой мазнут по щеке, то и вовсе под предлогом наведения чистоты «окаянный отросток» теребить начинают. От таких манипуляций, живо преисполнившийся твердокаменного состояния

А я уже матерился про себя от дикой похоти, но девок не трогал, ждал выхода Александры. И ничуть не удивлялся такому развитию событий. Женушка моя, совершенно неожиданно, оказалась большой затейницей в вопросах любви. Причем чуть ли не с первого раза. Страстной и раскованной не по эпохе. Даже учить особо не пришлось, с лету все хватала. Ух… что мы с ней только не творили… как вспомню, зубами скрипеть начинаю. Даже ролевыми играми баловались: злобного похотливого ушкуйника и невинную, но страстную пастушку изображали. Правда, на групповушку с Забавой, Сашка наотрез не соглашалась. Впрочем, и та, быстрей дала бы себя зарезать.

Закончив с помывочными процедурами и попутно доведя до зубовного скрежета, девы отвели меня в парную, усадили на полку и… исчезли.

Я на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, увидел пред собой обнаженную Александру. Слегка округлившуюся, обабившуюся и оттого невообразимо женственную и прекрасную.

Жена ступила вперед, провела по моей щеке рукой и подрагивающим от страсти голосом спросила:

– Хочешь меня?

А потом, не дожидаясь ответа, опрокинула, оседлала, резко дернулась насаживаясь, тут же хрипло заголосила и содрогаясь крупной дрожью, упала мне на грудь.

Я подождал пока Александра утихнет и тихонечко шепнул ей в ушко:

– Все что ли? Ну я пошел?..

– Я те пойду! – взвилась она и как кошка полоснула меня коготками по плечу. – Я сейчас, сейча-а-ас, ох-о-ох….

В общем, могу только сказать, что я едва выбрался на подрагивающих ногах из бани. А вот Александру, пришлось девкам выводить под руки.

Глава 5

– Наконец-то… – по властному суровому лицу седобородого старика в горностаевой мантии пробежала мимолетная улыбка. – Наконец, за ум взялся… – пробурчал он. – И смотри, вырасти из сыновей настоящих Арманьяков! Жану отдашь Фезанзаге, а Александру – Лавардан и Рокебрен. Как я тебе в свое время. И признай его немедля! А потом возвращайся домой! Хватит уже по чужбине скитаться…

Я хотел ответить своему отцу, графу божьей милостью Жану V Арманьяку, но не стал, так как прекрасно понимал, что дело происходит во сне.

Давно мне не снились покойные родители, уже думал, что больше не увижу их, но, видимо рождение сыновей снова возобновило духовную связь с ними. Ну что же, так и поступлю. Окрестим пацанов завтра. За признанием тоже дела не станет, а вот возвращение… Оно тоже неизбежно. Не для того я возвращал свои родовые земли, чтобы их потерять. Закончу дела на Руси, заберу жену с детьми и домой. А с владениями на Руси что-нибудь решу…

– Ваше сиятельство, – сидевшая рядом со стариком на венецианском стуле миловидная женщина отложила вязание, и ласково положив ладонь ему на руку, мягко улыбнулась. – Право, вы слишком строги с Жаном…

При виде Жанны Арманьяк, я тепло улыбнулся. Я всего лишь чужак в теле настоящего бастарда, но каким-то странным образом, люблю ее как родную мать.