Князь Гиперборейский

— В таком щекотливом деле нужен очень опытный, влиятельный и чертовски авантюрный человек из вашего ведомства. По сути, он будет склонять к предательству кардиналов. Найдется такой?

— Найдется, — улыбнулся Суворов. — Первый секретарь нашего посольства в Риме, боярин Тургенев, Григорий Степанович.

— Не сын ли Степана Борисовича, что губернаторствует в Нижнем Новгороде?

— Он самый, — подтвердил кивком министр. — Вот уж кто авантюрист, так авантюрист. В свои сорок пять слывет грозой местных красоток. Дважды сходился на дуэли с горячими принцами. Хорошо ориентируется в раскладах мафиозных кланов. Увы, что не сделаешь для добывания важнейшей информации, в какую клоаку не заглянешь.

И он развел руками под дружный смех Меньшиковых.

— Надеюсь, князь Болховский будет предупрежден об особой миссии господина Тургенева?

— В полной мере с подробнейшими инструкциями, — подтвердил министр. — Как только контакты установятся, нужно проработать схему с финансированием.

— Об этом не беспокойтесь, Владимир Андреевич, — улыбнулся император.

— Можно вопрос, князь? — Константин Михайлович, до этого морща брови, вдруг оживился.

— Да, Ваше Высочество, сколько угодно.

— А почему не Троекуров? Кажется, он сейчас работает вторым секретарем, если мне не изменяет память…

— Так и есть. Иван Петрович служит в посольстве вторым секретарем.

— Я слышал, у него неплохие связи с местными патрициями и даже влиятельными людьми теневого бизнеса, — невинно произнес Меньшиков-средний.

— Слишком молод княжич, слишком молод, — отеческая улыбка тронула губы Суворова. — Приходится очень много времени уделять не только службе, но и своей красавице-жене. Лариса Георгиевна успешно наводит шорох не только в светских салонах, но и в сердцах римских ловеласов.

— Речь про Ларису Зубову идет? — оживился Владислав, допивший к тому времени минералку.

— Да-да, про дочь посла Зубова, — подтвердил министр, и в его глазах промелькнула усмешка. Про выкрутасы этой девицы по Петербургу легенды до сих пор гуляют. — А насчет княжича Троекурова скажу: он неплох в других сферах дипломатического искусства, но переговоры с кардиналами Иван Петрович не потянет. Сыроват еще. Оставим это дело Тургеневу. Поверьте, результат будет.

— В таком случае, Владимир Андреевич, возлагаю на вас право следить за результатами переговоров. Кстати, можете смело обращаться к Гросси. Он — почти наш ситуативный союзник и тоже поддерживает парадигму смены курса Ватикана.

— Я об этом наслышан, Ваше Величество, — степенно кивнул Суворов. — Будьте покойны, встречу с Гросси можно устроить вполне легально. Он сейчас в очень сильной позиции, вычистил из аппарата всех, кто поддерживал Борджиа.

— Просто великолепно, — император сплел на животе пальцы рук и медленно пошевелил ими. — Только нужно торопиться, Владимир Андреевич. Постарайтесь уже сегодня дать рекомендации как князю Болховскому, так и Тургеневу.

— Слушаюсь, государь, — министр понял, что разговор закончен, и встал на ноги. Идея была донесена в полном объеме, а мелкие детали можно уточнить в приватной беседе.

Суворов кивнул всем Меньшиковым и твердой поступью покинул кабинет. Александр взглянул на фруктовую этажерку, на мгновение вокруг него сконцентрировалась тягучая волна плотного воздуха, а едва видимые в магическом зрении щупальца потянулись к яблокам, лежавшим на нижнем блюде. Покачнувшись, одно из них выпало на стол и покатилось, поддерживаемое энергией Стихии, к краю, где благополучно попало в руку императора.

Он подкинул яблоко на ладони и негромко произнес:

— А Папа Феликс не страдает никакими болезнями?

— Ему восемьдесят девять лет, Саша, — напомнил Великий князь Константин, сразу смекнув, к чему этот вопрос. — А еще он одаренный, пусть и скрывает это перед своей паствой. Инквизиция потому и чувствует себя вольготно, что держит Папу за кадык.

— Разве такие мелочи мешали несчастным случаям? — задумчиво вопросил Александр, глядя на матовый бок красного яблока. — Допустим, через пару-тройку месяцев Феликс Седьмой преставится. Кардиналы начнут борьбу за престол, и вот здесь наши финансовые вливания должны сыграть главную роль. Тем более, двое против одного. Кстати… а кто поддерживает этого… Адорио?

— Полагаю, отец, без Самуила Петровича Житина не обойтись, — улыбнулся Владислав. — У него в Риме довольно сильная агентура. Кто-то же устранял одиозных инквизиторов! Он сможет предоставить списки всех влиятельных лиц.

— Представляю, какой мор пойдет у кардиналов! — фыркнул Константин Михайлович. — Слишком грубо играть тоже чревато.

— Достаточно устранить самых преданных, и не обязательно в аварии, пулей в затылок или отравленным вином, — откликнулся император. — А таких, по статистике, не больше десяти-двадцати человек. Но, да, шум пойдет серьезный. Поэтому можно перекупить. Щепетильность в финансовом вопросе у кардиналов куда важнее, чем идейность.

Александр замолчал и положил яблоко на стол, которое даже не шелохнулось.

— Что там с Назаровым? — после недолгой паузы спросил он. — Охрану особняка на Обводном усилили?