Князь Гостомысл – славянский дед Рюрика

– Томила, успокойся. Пойдем прогуляемся и поговорим не спеша.

– Никуда я с тобой больше не пойду. Можешь бродить где угодно и с кем угодно. Мне теперь все равно.

– Так что, ты меня не любишь? – с придыханием спросил он.

– Я тебя ненавижу! – шипящим шепотом ответила она. – Уходи и забудь ко мне дорогу!

И тут в нем взыграло самолюбие. Его глаза сузились и потемнели, он сказал вздрагивающим голосом:

– Значит, вон как ты? Другого нашла? Ну и милуйся с ним! Больно надо! Без тебя обойдусь! Тоже мне цаца выискалась!

Он развернулся и бегом кинулся по лестнице вниз.

IX

Едва успокоились пересуды, связанные с разоблачением и гибелью старшего мытника, как в Гнездов пришла новая весть, которая взбудоражила все население: из Новгорода к границе шло большое войско, вел его сам князь Гостомысл. Гонец, принесший это сообщение, рассказывал, что поход вызван вторжением хазарского кагана в пределы племени кривичей, Хвалибудий попросил помощи, и новгородский князь тотчас откликнулся на его призыв.

Хазарское государство было одним из самых могучих в тогдашнем мире. Его земли раскинулись от Урала до Днепра и от Оки до Черного моря. Ему платили дань до десятка народов, его войско поражало многочисленностью, хорошим вооружением, прекрасной организацией и дисциплиной. Оно успешно воевало и одерживало победы и над византийцами, и над арабами, слава о его победах распространялась далеко за пределами каганата. Теперь оно вторглось в пределы славянских племен.

– Предстоит грандиозное сражение! – с восторгом говорил Вольник Немиру. – Мы должны возглавить какой-нибудь отряд и прославиться как храбрые и умелые полководцы!

– Куда нам, брат! Мы еще молодые. Разве отец доверит нам жизнь людей?

– Я буду проситься на главное направление нашего удара. Ух, с такой силой нападем на неприятеля, что он побежит перед нами, и мы одержим блестящую победу!

– Не хвались, брат. Хазарское войско умеет хорошо воевать. Нам лучше наблюдать битву со стороны и учиться у отца и наших воевод, как расставлять полки и руководить ими во время боя.

– Вот ты всегда такой: стоять бы где-нибудь поодаль, а за тебя кто-нибудь другой должен воевать.

– Неправда! Я тоже хочу сражаться. Только понимаю, что еще рано командовать. Вечно тебе нравится меня унижать...

– Ну ладно, ладно, уже надулся. Не хочешь, не надо. Без тебя обойдусь. Только потом не хнычь, что не взял.

– О чем ты? Я буду с тобой всегда. Где ты, там и я. Мы же братья!

Через два дня прибыло новгородское войско. Гостомысл позвал к себе сыновей, расспросил про сбор пошлины с иностранных купцов. Вольник рассказал все подробно.

– Рад, очень рад, что воевода Ставр оказался честным слугой князю, – удовлетворенно проговорил Гостомысл. – А ты, сын, – обратился он к Вольнику, – опять порешь горячку, никак не можешь сначала спокойно разобраться, а уж потом принимать решения. А ведь тебе после меня перейдет княжеский престол! Пагубно для государства, коли правитель сгоряча будет действовать. Ты должен думать об этом постоянно, воспитывать в себе выдержку, спокойствие и самообладание.

– Я буду стараться, отец.

– Очень хорошо. Но тебе придется прилагать много усилий, потратить много времени, чтобы преодолеть свою азартность и страстность. А теперь скажите, сыновья, есть ли у вас ко мне какие-нибудь просьбы?

– Я хочу принять участие в предстоящем сражении с хазарами, отец! – тотчас отозвался Вольник.

– Вон как! Что ж, похвально. А ты, Немир, тоже рвешься в бой?

– Конечно, папа.

– По тебе не видно. Но ладно. Рановато вам сражаться. Вот годика два-три пройдет, тогда пожалуйста. А пока будете при моем стяге.

– Но, папа, меня ровесники засмеют, если я все время под отцовским крылом буду находиться! – горячо проговорил Вольник.

– Ишь ты, засмеют... Хорошо, я подумаю, как поступить, чтобы приятели стали уважать тебя.

После этого он с большим почетом принял у себя воеводу Ставра, долго беседовал с ним, а на прощание сказал:

– Знаю тебя, воевода, как старого, закаленного воина, поэтому прошу взять в опеку сыновей моих, Вольника и Немира. Дай им под начало сотню, пусть будут в строю. Я твой полк ставлю в запас, расположишься на левом крыле. Сил у тебя немного, но надеюсь, что не дашь хазарам обойти нас сбоку.

– Не беспокойся, князь, сделаю как положено.

Через день войско вышло из Гнездова. Жители провожали воинов. Вольник и Немир ехали на конях во главе сотни, гордые и счастливые. Вдруг кто-то взялся за стремена коня Вольника. Он посмотрел: Томила! Она шла рядом и снизу смотрела на него увлажненными глазами, они лучились тем необыкновенным светом, от которого у него всегда замирало сердце! Исчезла и ушла обида, испарились из памяти горькие и обидные слова, которые были сказаны ими. Одного взгляда было достаточно, чтобы все было забыто, а между ними установилось то взаимопонимание, какое бывает только между влюбленными. Они смотрели в глаза друг другу и не могли наглядеться.

Наконец она спросила:

– Ты поел перед выступлением?

Он часто-часто закивал головой, комок в горле мешал ему ответить.

Она протянула ему полотняный кулек: