Князь Холод

Первая попытка атаковать флеши состоялась в половине седьмого утра и была отбита с немалым трудом. К половине восьмого неприятель перестроился и пошел в наступление сразу на левый фланг и центр наших позиций. К девяти часам несколько раз переходившая из рук в руки первая линия флешей оказалась в руках улорийцев, защитники редута отбили две попытки штурма, батарея Красного холма успешно сдерживала противника. В то же время Сиверс прикладывал максимум усилий, чтобы не дать врагу перебраться на свою сторону оврага, и это было главной неожиданностью сегодняшнего утра – мы-то пребывали в полной уверенности, что на правом фланге всё ограничится лишь дуэлью пушкарей.

Вскоре улорийская кавалерия попыталась разорвать наши позиции, ударив в промежутки между Грачевским редутом и флешами и между Красным холмом и центром. Обе атаки отбили прикрывавшие стыки артиллеристы, правда, генералу Непряеву еще пришлось направлять им в помощь два эскадрона драгун.

В половине десятого находившийся в резерве центра Григорянский получил приказ выдвинуться на передовую во главе Зеленодольского полка и приданной ему артиллерийской батареи. Янош оттеснил от редута таридийскую пехоту, и теперь его защитникам приходилось отбиваться сразу с двух сторон. Вторая линия флешей была потеряна и отбита спустя четверть часа с подходом подкрепления. С правого фланга поступали сообщения об усилении давления неприятеля. Сиверсу даже пришлось пускать в ход пехоту, дабы сбросить в овраг перебравшихся через него улорийцев.

Наконец дело дошло и до меня. Около десяти утра генерал Непряев затребовал из резерва два батальона пехоты и сообщил о пытающемся охватить его с фланга неприятеле силами шести-семи батальонов пехоты. Необходимо было отвести угрозу от фланга, и я дал команду на выдвижение. Началось!

Обойдя Красный холм, я действительно обнаружил заходящую слева улорийскую пехоту, этим маневром они грозили опрокинуть прикрытие батареи и добраться до самих артиллеристов. Но это еще было не всё – над соседними холмами поднималась изрядная пыльная туча.

– Кажется, мои заклятые друзья кирасиры пожаловали, – пробормотал я себе под нос, окидывая позицию внимательным взглядом.

Сколько их там может быть? Два эскадрона, три? Полк? Всего у Яноша одиннадцать тысяч всадников, против правого фланга держать кавалерию глупо – там ни через овраг не перескочить, ни на крутой холм не подняться. Против центра действует порядка пяти тысяч – кирасиры и драгуны, против левого фланга – не более трех тысяч. Это видимая часть, сколько-то обязательно должно быть в резерве, за холмами или в небольшом леске за позициями центра улорийской армии. Но улорийский монарх всегда уверен в победе, а значит, в резерве оставит легкую кавалерию, незаменимую при преследовании разбитого неприятеля, и для обходного маневра вряд ли будет ее использовать. Допустим, для преследования наш восточный сосед придержит тысячу гусар, улан или кто там у него еще есть из легких кавалеристов. Значит, на нас сейчас выйдет максимум две тысячи всадников. Не факт, что я всё правильно прикинул с количеством, и не факт, что вся обходная кавалерия окажется кирасирами, но у меня сейчас достаточно сил и средств, чтобы отразить даже пятитысячную конницу.

Под моим началом прямо сейчас было три тысячи пехотинцев и двадцать орудий в комплекте с орудийной прислугой, но и это еще было не всё. Формально стоящие в резерве два драгунских и один уланский полк подчинялись царевичу Алешке, но перед сражением старший братец провел с ним задушевную беседу и очень рекомендовал при отсутствии прямых приказов от Непряева согласовывать свои действия со мной. Командующий левым флангом пока в резерве кавалерии не нуждается, не до кавалерии ему, поэтому я с чистой совестью позаимствую ее для хорошего дела.

– Александр Кириллович, – обратился я к майору Короткову, командиру сводной батареи, указывая на пыльную тучу, – видите это безобразие?

– Кавалерия, господин полковник, – спокойно ответил спустя минуту Коротков, складывая раздвижную подзорную трубу, – какие будут приказания?

– Срочно выкатывайте пятнадцать орудий на прямую наводку картечью, я дам вам в помощь батальон пехоты. Пять орудий – на склон холма, против улорийской пехоты.

Несколько минут безумной суеты – и выстроенные в ряд пушки орудийная прислуга готовит к стрельбе, а я спешно выстраиваю перед артиллерией жиденький строй пехотинцев. В это же время вызванный мною кавалерийский резерв царевича Алексея занимает место позади нашей позиции. Это ничего, что драгуны да уланы с кирасирами в разных весовых категориях, добрый залп картечью вкупе с численным превосходством и фактором неожиданности как минимум уравняют шансы. Жаль, что времени у нас всего на один пушечный выстрел!

Из ложбины промеж холмов показалась голова улорийской колонны. Шли всадники неспешным аллюром, не напрягая раньше времени лошадей. Едва же завидев выстроившегося противника, встрепенулись, пропели переливисто рожками, ускорились, на ходу разворачивая ряды в конную лаву, понеслись прямо на нас.