Князь Кий

- Я знал, что ты приедешь, - сказал Святослав.

- Злые люди нас поссорили, - согласился касог. - Но теперь этого не будет.

Тревога, поднятая дозорными, вскоре прервала мирные переговоры. Вдалеке, за границами русского стана, обозначилось какое-то движение: заметались отдельные всадники, зашевелились сотни, принимая боевой порядок.

Касоги тревожно переглянулись. Но больше ничем не выдали своего волнения.

- Богдан, - окликнул Святослав сотника, - узнай, что там стряслось.

Но Богдану не понадобилось ничего узнавать - сюда уже спешил всадник. Остановив взмыленного коня, он, едва коснувшись луки седла, соскользнул на землю и шагнул к киевскому князю.

- Орда идёт! Хазары…

Значит, пленный грек говорил правду. Так-то отвечает Иосиф на его, княжью, доброту! Может, и вправду следовало бы оставить от Хазарии одно пепелище?

Святослав крепко сжал рукоять меча.

- Езжай к своей дружине, - отпустил он гонца и пояснил касогам. - Это тмутараканский бек собрал ближние хазарские вежи. Хочет остановить нас своей ордой. Мы же разобьём его и малой силой. Распорядись, воевода Свенельд!

Конная лава кочевников уже накатилась на ближний край лагеря. Там завязалась сеча. Касоги схватились за оружие.

- Мы с тобой, князь русов!

Святослав остановил Алэджа:

- Спасибо на добром слове. Может, ещё доведётся нам воевать вкупе, кто знает… А сейчас будем дальше речь вести, как в мире нам жить. С хазарами и без нас управятся.

Бой длился недолго. Встретив упорное сопротивление пеших дружинников, хазары, рассчитывавшие на лёгкую победу, растерялись. А когда с боков на них налетела русская конница, орда дрогнула и начала откатываться в степь. За нею ринулись русичи.

Святослав приказал рынде протрубить сигнал: прекратить преследование. Он не хотел понапрасну терять своих воинов.

Вскоре уехали касоги, договорившись продолжить переговоры в Тмутаракани. И тогда князь увидел, что около него топчется Богдан. У сотника был расстроенный вид.

- Ромей сбежал, княже. У гридня коня умыкнул и, как началась схватка возле нашего стана, ускакал…

- Ромей нам более не надобен, туда ему и дорога. А гридня, что коня проворонил, в пешую дружину правь. Пусть ему урок будет!

Святослав говорил строго, но в глазах его пряталась усмешка. Выслушав князя, Богдан опустил голову. Хорошо, что не Златиного коня угнал тот собачий сын!

За недолгой сечей между русичами и хазарами наблюдали не только Святослав и Алэдж со своими воеводами. Был ещё один наблюдатель, кровно заинтересованный в исходе поединка, - гонец из Киева от воеводы Добрыни. Он дожидался конца схватки в зарослях тёрна.

Когда хазар отогнали, гонец спустился в балку, где стоял его конь, привязанный к кизиловому дереву, вывел его наверх, подтянул подпруги. Он ещё раз огляделся - хазары исчезли на горизонте, русичи, прекратившие преследование разбитого врага, неторопливо возвращались к своему стану. Гонец поправил шапку и устало взобрался в седло. Почувствовав на спине привычную тяжесть, лохматый конёк размеренной рысцой понёс всадника в поле, к видневшейся вдалеке группе русских дружинников.

Навстречу всаднику из ближней рощицы выскочили двое конных воинов. Это были гридни князя Святослава.

- Кто такой? Куда путь держишь?

На обожжённом солнцем лице незнакомца весело блеснули серые глаза.

- Гонец из Киева, от воеводы Добрыни. Мне надо видеть князя…

Гридни с удивлением оглядывали незнакомца.

- Чудно глядеть на тебя! Гонец, говоришь? Один? И в таком обличье…

- Э, други, не дивитесь, - усмехнулся он. - Со мною из Киева десяток воев выехал. Да, видите, я один сюда добрался. Остальных печенеги перехватили. Сам уже недалеко отсюда к хазарам в лапы попал, еле вырвался на чужом коне…

Вскоре гонец, спешившись, стоял перед Святославом.

- Это что за печенежин? - удивился князь. - Откуда он взялся? Постой, постой, где-то я тебя уже видел…

Напрягая память, Святослав попытался вспомнить, где он видел это лицо. Киев… Гридница… Святослав ведёт беседу с Добрыней. Влетает оживлённый, раскрасневшийся Владимир, с ним ещё кто-то. «Чего тебе, сынок?» - «А мы в поле печенегов видели!» - «Кто это - мы?» - Святослав сурово сдвинул брови - он давал строгий наказ Добрыне: княжича ни на шаг от себя не отпускать, когда за ворота выезжает. А Добрыня-то здесь, в гриднице, сидит! Владимир смутился, понял, что подвёл дядьку своего. «Мы с Тудором… Да мы совсем недалеко от городских ворот отъехали…»

Тудор… Товарищ игр молодого княжича. Запомнилось Святославу его лицо, выражавшее решимость заслонить Владимира, принять на себя его вину, если понадобится. Неужто это он?

- Тудор?

- Он самый. Гонец воеводы Добрыни.

По лицу молодого гридня промелькнула довольная улыбка, но он тотчас же погасил её.

- Устал, видать? - с неожиданной для него теплотой спросил князь. - Вижу, вижу. Сейчас накормят тебя мои гридни, потом отдохнёшь. Но прежде - о деле. Что наказал тебе Добрыня? Рассказывай, - и стал внимательно Слушать.