Князь Китежа

— Прошу прощения, — вмешался Шрам. — Но в канцелярии велели передать, что прибудут не раньше утра. А в Академии свободных людей вообще нет — все в приемной комиссии.

— А то как же! Просто никто не хочет помогать нечисти! Ладно, черт с ним, пусть войдет.

Если холл был украшен золотом, то кабинет почти полностью из него состоял. Стол, колонны в углах, шкафы, кальяны, даже одежда полуобнаженных барышень в шелковых масках состояла из цепочек и монист. Единственное, что было сделано не из драгоценного металла — это толстые гроссбухи и подушки в алькове, где и сидела троица наложниц.

Сам же хозяин представлял собой человекоподобного дракона — тело людское, хоть и покрытое мелкой чешуей. Голова — чисто крокодилья, только не такая длинная, а вместо волос — нечто среднее между иглами дикобраза и дредами.

Носил он светлый клетчатый пиджак, темную жилетку, красный галстук и брюки с белыми лампасами. В лапе сжимал золотые часы и раз за разом нервно щелкал крышкой, точно находил в этом некое успокоение.

— В общем, дело такое. Кто-то отправил на дно мое лучшее творение. Узнаете, кто именно — так уж и быть, заплачу. Рублей триста, не больше.

— Триста? — я чуть не задохнулся от возмущения. — Да мне за отел коровы обещают больше!

— Ну так идите и телитесь.

«Торгуйся, — раздался в голове голос полудницы. — Он же полоз — за монету удавится. Стой на своем».

— Да вы золотом разве что… пыль не вытираете. И что-то подсказывает, что парусник стоил тысяч четыреста, а то и все полмиллиона. А вы всего три сотни предлагаете?

— А что с того, сколько он стоил? Вы в прошлое вернетесь и все исправите? Коль такое осилите — так уж и быть, удвою ставку. А если нет, то и смету мне тут не сводите. Тем более, корабль кто-то из рабочих угробил — больше некому. А он даже не раб, так что я не смогу вам его подарить в качестве платы.

— С чего простому плотнику гробить свой же труд? — удивился я. — Быть может, он не сам действовал, а его конкуренты подкупили? Тогда вы сможете подать на них в суд и стрясти компенсацию. Так что да — в прошлое я ворочаться не умею, но деньги все же сумею отбить. Если вы, конечно же, достаточным образом меня замотивируете.

— И сколько вы хотите?

— Десять процентов от рыночной стоимости корабля.

Горыныч запрокинул голову и захохотал, часто стреляя огнем из распахнутой пасти. Ему с такими талантами на концертах «Сабатона» подрабатывать — цены бы не было.

— До чего же вы забавны, сударь. Больше вашей забавности только ваша же наивность. Но мне нравится такой подход к торгу. Должно быть, ваш отец бывалый купец. Что же, тогда у меня есть встречное предложение. Как насчет бартера? Вы поймаете ублюдка, а я выпишу вам клубный билет в местный бордель. На целую ночь, — змей заговорщицки подмигнул. — Почти бесплатная еда, вино с внушительными скидками, а уж какие там девочки… все матросы нахваливают.

Да уж, боюсь представить, кого он нанял в штат с такой-то тягой к экономии.

— Звучит весьма заманчиво, но я не могу представить билет в качестве взноса для экзаменов. Давайте сойдемся на трех тысячах — и мы приступим к делу немедленно, пока не остыли следы.

— Две — и ни копейкой больше. Или соглашайтесь — или выход вон там.

«Проси расписку, — подсказала полудница».

— Хорошо. Но только под расписку.

Змей сердито рыкнул и достал из стола чистый бланк.

— Ваш папенька может вами гордиться, — он внес все условия и поставил печать. — Прошу.

— С чего нам начать? — я спрятал лист за пазуху. — Может, есть какие-то зацепки?

Желтые глаза зловеще полыхнули:

— Может, снизить ваш оклад, раз мне надо работать за вас?

— Понял. Вопросов больше не имею.

— Постойте, — змей взял еще один бланк и оставил размашистую подпись. — С этой бумагой вы можете свободно перемещаться по верфи. И вот еще что… — он достал из ящика колдовской фонарик в серебряном корпусе. — Раз уж всерьез решили взяться за дело, то эта штука вам пригодится. Но это — не подарок, а краткосрочная аренда. Вернете, как закончите. А теперь кыш отсюда.

* * *

— Странно, что он меня не узнал, — сказала Яра, когда мы шагнули в сгустившиеся сумерки.

— Вы знакомы?

— Не то чтобы тесно, но пересекались пару раз во время Войны. Тогда он вел себя совсем иначе.

— Как?

— Ну, если бы ты дерзил ему так же, как сейчас, он бы четвертовал тебя, выел требуху и спалил дотла. А сейчас Горыныч больше напоминает склочного дельца, нежели великого полоза.

— Наверное, потому что больше нельзя никого четвертовать и жечь — вот и приспособился, как сумел, — я пожал плечами. — В любом случае, он нанял сыщика, а не психолога. Так что давай начнем с места преступления.

Подошли к воротам, что вели в «промзону». Стрельцы у входа внимательно изучили пропуск, после чего подняли тяжеленный засов.

— Будьте осторожны, барин, — шепнул один из охранников. — Особенно в ангарах.

— Почему?

— Как корабль рухнул, так оттуда никто не вернулся.

— А вы их искали?

— Мы послали пару бойцов, но те внутрь не сунулись и под страхом порки. Сказали, кости там всюду валяются.

— Человечьи, — добавил второй.