Князь Крымский, и прочая, прочая...

За все время плавания, я не успевал восхищаться нашей Волгой. Она была чище, и, как мне показалось красивее. Рыбы водилось немеренно. Рыбацкие артели были привычным явлением. Даже не смотря на промышленные объемы добычи, рыба не переводилась, ее количество не уменьшалось. Вот что значит чистая экологическая обстановка в это время. Да и не на всей же реке стояли сети. На большей части Волги даже любителей ловли с удочками не видели. Настолько она была большой. Рыбе хватало места и кормовой базы для воспроизводства. Люди не боялись брать из нее воду для приготовления еды. Конечно, все кипятилось на огне. Но, никто не думал и заболевать. Никакой холеры и прочей мерзости не приставало. Я так же рискнул, глядя на других отведать чаю из самовара. К удивлению, чай из этой воды оказался необычайно вкусным и ароматным. Да, в таком естественном природном состоянии способность к самоочищению у Волги была колоссальной. Как нам, потомкам, надо было постараться, чтобы загадить нашу великую реку.

Все же за столетия технология перехода с одной реки на другую была отработана до мелочей. На основном маршруте усталых путников ждали постоялые дворы. Они принимали гостей в сезон массового судоходства. Так как с каждым годом грузопассажирские потоки возрастали, то у владельцев не было проблем с наполняемостью. На легких колясках выволок мы преодолели быстро. Для многочисленных пассажиров здесь был выбор. Начиная от дилижансов и кончая каретами. Военные и цивильные бесконечным потоком двигались в обе стороны. Я все больше убеждался, что России, как воздух здесь необходим даже самый завалящий канал. Огромный регион просто задыхался. Приложу все силы, а попытаюсь убедить императора о новом пути. Дон в начале девятнадцатого века сильно обмелел. Если при Петре первом здесь еще могли проходить суда с серьезной осадкой, то теперь лишь мелкосидящие барки и баржи. Вплоть до устья. Это значило, что в устье реки грузы с морских судов необходимо было перегружать на «жабодавы» всех типов. Тем не менее грузооборот речного порта в Ростове на Дону рос ускоренными темпами. Первый пароход пришел сюда еще в 1841 году. И с каждым годом их количество стало только возрастать. Скорость и объемы перевозок стали резко возрастать. Только вот толку от этого. Если эта чудо техника дотаскивала баржи до волока, а дальше опять перегрузка и потеря времени. Ведь за неделю сухопутного пути пароход по Волге успеет дотянуть баржу чуть ли не до Нижнего Новгорода, экономической столицы империи. Многие известные люди служили и трудились в этих местах. Писатель маринист Станюкович, путешествовал по Дону Короленко, работал грузчиком в Ростовском пору Горький. Да и первую гражданскую радиограмму по беспроволочному телеграфу передали также на Дону. Знаменитый купец Елпидифор Парамонов имел на реке самый мощный флот. Потом в честь его удачные пароходы назвали елпидифорами. Да и сам купец в романе Булгакова «Бег» превратился в одного из героев; «Да ты азартен Парамоша!». Гениальный химик Менделеев, побывав в этих местах, предложил проект по урегулированию стока Северного Донца при помощи плотин и шлюзов. Знаменитый полярный исследователь Седов прошел обучение в Морских классах Ростова.

Во время Крымской войны судоходство из за каперства союзников в Азовском море, практически прекратилось. Недруги таким образом прервали основной поток снабжения русской армии в Крыму по самому дешевому и удобному пути. Даже одна самая завалящая росшива, могла доставить груз на сотню подвод. Надо делать все, что бы супостат даже боялся подумать, чтобы сунуться в Азовское море. Это небольшое море самый настоящий ключ к нашей победе. Заглянул в Керчь, где должна быть построена береговая артиллерийская батарея. Зрелище было удручающим. Ее практически не было. Земляные работы велись еле — еле. По первоначальному замыслу именно она должна была прикрывать фарватер. Керченский пролив мелководен. Серьезные суда безопасно могли пройти поблизости с этой стороны. Таким образом, враг оказывался под огнем орудий.