Князь Крымский, и прочая, прочая...

Хотя и было объявлено перемирие, но наши секреты из Тарутинского полка ночью у нашей плотины на Альме услышали легкий шум. На всякий случай обстреляли. Утром обнаружили трех убитых. Один среди них оказался местным татарином. Наши противники дураками не были. После первого неудачного форсирования неожиданно разлившейся реки, они поняли, что где — то установлена запруда. Да и татары подсказали, что в это время года, когда нет дождей, реку можно легко перейти вброд в этих местах. Союзники тут же в лощине разместили три батареи мортир. Через три часа обстрела им все же удалось бомбами разрушить хлипкую стенку запруды. Вода на глазах стала уходить. Однако радость союзников была преждевременной. После схода воды на берегах обнажились ежи из заостренных кольев. Пехоте было весьма сложно пройти такие неожиданные препятствия. Они вначале попытались срубать их топорами. Но наши славные артиллеристы быстро отучили их. Пришлось им сносить ядрами и бомбами наши ежи. А это все потеря времени и расход боеприпасов. Союзники явно начали нервничать. К концу уже подходил сентябрь, а они еще не дошли до Севастополя. Нам торопиться было некуда. Через неделю после первого неудачного для них сражения они повторили попытку. На этот раз левый фланг оставили в покое. Только колесный пароход попытался подойти поближе к берегу, но после взрыва управляемой минной банки, тут же удрал. Жалко, что англичанин не дошел немного до нее. Страх оказался сильнее. Да и у нас уже осталась всего одна минная банка. Будь союзники понастойчивее, и ударь с левого фланга под прикрытием корабельной артиллерии, то мы бы не удержали позиции. Этот массированный штурм наших укреплений мы отбили почти не напрягаясь. Наша пехота сидела в окопах. Ядра и пороховые бомбы выбить ее из надежных укреплений не могли. Вражеской пехоте пришлось лезть по склону вверх. Казнозарядные патронные ружья косили наступавших не хуже пулеметов. А когда наши полки ударили в штыки, то остатки разбитых батальонов бежали во все лопатки. Правда, британцы попытались остановить наши батальоны. По верху небольшой возвышенности в длинную шеренгу построили полк в красных мундирах. Признаться, шотландцы стояли красиво в три шеренги. Первая делала залп и тут же отходила для перезарядки штуцеров. На их место тут же становилась вторая шеренга. Стреляли довольно часто. В минуту суммарно шеренги успевали давать до пяти залпов. Эта тактика могла еще недавно принести британцам успех. Но, не в этот раз. Наши батальоны залегли и из положения лежа принялись выкашивать ряды. Красные мундиры были прекрасной целью. Вот так и сгинула пресловутая «красная нить» раньше, чем в прежнем варианте. Через пять минут такой дуэли шотландцев выбили почти полностью. Союзники в панике бросились к своему укрепленному лагерю в шести верстах. Штурмовать его мы не собирались. Скрепя сердце разрешил использовать наши «винтовальные» снаряды против вражеских батарей. Даже такой паллиатив показался чудо — оружием. При ударе о землю наш снаряд сразу взрывался. Тогда как круглая бомба, если запальная трубка сразу не потухла, продолжала лежать, пока огонь не доберется до порохового заряда. За это время пехота успевала отбежать на безопасное расстояние. Я приказал глупого геройства не проявлять, а избегать ненужных потерь. Правда многие офицеры продолжали демонстративно стоять, пока бомба, шипя крутилась у ног. Как плачевный результат, вырванные кишки и оторванные ноги. Хорошо, что мы заранее озаботились резервом и подготовили младших офицеров из лучших унтер — офицеров. В отличие от дворянских отпрысков они оказались намного сообразительнее и более подготовленные. Глупая бравада на войне сродни трусости.