Князь лжи

— Нет, — ответил Эдрик. — Но нам необязательно подходить к самому берегу для того, чтобы совершить переход. Достаточно оказаться в зоне бисурита.

Слово, употреблённое Эдриком, колдуны Кельриона использовали для обозначения особого рода энергетических образований, появлявшихся там, где отдельные единицы — как предметы, так и живые существа — сохраняя свою обособленность, складывались в общность более высокого порядка. Так, например, бисурит леса составлялся из энергетических сущностей отдельных деревьев, кустов, птиц и животных. Камень не мог иметь бисурит, но горный хребет — имел. Существовали аналогичные общности у городов, наций, стран, времён года, масштабных природных явлений, у пустынь и морей. У каждого мало-мальски известного и почитаемого божества был свой бисурит.

Никто не мог сказать наверняка, что первично: какая-либо группа, просуществовав некоторое время, создаёт свой бисурит — или же рождающийся бисурит организует для своих нужд группу, становящуюся как бы его воплощением в видимом мире. Спорить об этом бессмысленно; всё равно решать вопрос, что было раньше: курица или яйцо. Можно легко обосновать и то, и другое мнение — всё зависит от исходных посылок.

Бисуриты играли в организации Сальбравы чрезвычайно важную роль, ведь и сама Сальбрава, как совокупность Сфер, могла быть рассмотрена в качестве вселенской общности, некоего целого, которое больше, чем просто сумма его составляющих. Возникнув, бисурит становился особым способом организации пространства, продолжая расти, он всё более и более усложнялся, проникая на всё новые «этажи» сущего. В его внутреннем пространстве появлялись сначала отдельные устойчивые области, а затем и целые миры; там рождались свои Источники силы, формировались сложные магические системы, доступ к которым обеспечивал их адептам весьма значительные преимущества на «своей» территории.

— …Когда мы войдём в его зону? — спросил Льюис.

Эдрик сделал глубокий вдох. Влажного горьковатого привкуса больше не было, он снова дышал сухим и холодным воздухом гор, но он помнил о том, что ветер Пустого Моря был здесь ещё несколько мгновений назад.

— Мы на границе, — промолвил Эдрик. — На ту сторону перейдём завтра… нет, лучше послезавтра на рассвете.

Льюис долго молчал, глядя на восток. Затем тихо сказал:

— В последний день…

— У тебя всё равно есть только один шанс, — ответил Эдрик. — Другого не будет.

Чародей медленно, будто через силу, кивнул.

«Он предчувствует смерть, — подумал Эдрик. — Предчувствует, но не хочет в неё верить…»

* * *

Они шли всю ночь и утро, остановившись только днём, чтобы отдохнуть и дождаться сумерек. Когда солнце стало клониться к закату, они продолжили путь; последняя из гор Ханнарока, Пик Низвергнутых, больше не закрывала обзор, оставшись слева и сзади. Теперь воздух дышал горчащей влагой; из-за темноты они не видели моря, но чувствовали его дыхание далеко впереди. Они остановились в предгорьях, на вершине одного из ступенчатых, выдубленных временем холмов. Собрав сухой кустарник, развели огонь.

— Нельзя ли перейти сейчас? — спросил Льюис. — Хотелось бы осмотреть это место перед тем… перед тем, как идти.

— Врата можно открыть только на рассвете или на закате, — объяснил Эдрик. — Закат уже был, а завтра — последний рассвет. Да там и нет ничего такого, что стоило бы рассматривать. Длинный мост, выложенный из тел умирающих людей, демонов и животных. Каркас состоит из гибких игл. Они кажутся металлическими, но двигаются, будто живые. Как ты собираешься проходить его?

— Я надеялся, Ягодка меня перевезёт.

Эдрик усмехнулся.

— А теперь?

— Я хотел демонизировать лошадь, — произнёс Льюис. — Придать ей заклинаниями некоторые особенные качества. Теперь… мне придётся демонизировать себя. Сделаю сущность не такой устойчивой. В любом случае это тело долго не протянет, — он погладил одну руку другой. Плоть под кожей колыхалась от его прикосновений, словно кисель. Спросил:

— Какой длины этот Мост?

Эдрик не смог ответить сразу. Он думал, вспоминал…

— По-разному, — произнёс он в конце концов. — Со стороны, сбоку он кажется не таким уж большим. Но когда ты вступаешь на него и начинаешь идти — он всё удлиняется и удлиняется, и кажется, что конца этому никогда не будет. Поэтому я не могу ответить на твой вопрос.

— Но ты ведь его проходил!

— Я уже говорил тебе — нет. Во всяком случае, не так, как собираешься пройти ты.

— А как ещё его можно пройти?

Эдрик помолчал, а затем сказал:

— Не доходя до конца. Мы пробегаем лишь половину или треть пути.

— А потом? — Льюис засмеялся. — Возвращаетесь обратно?

— Нет. Прыгаем вниз, в реку. Это единственный способ в неё попасть.

— И… что?

— Это и есть последнее испытание.

— Постой… — Льюис поднял руку, как будто неосторожное слово могло спугнуть мысль или воспоминание. — В памяти Шальги эта река названа Кипящей. Более того, она…