Князь лжи

Когда меч плавно скользнул вниз, я понял, каковы его настоящие размеры — это двуручник, длина которого немного превышала рост среднего человека. Он рассекал тени, будто бы не замечая их, но всё же, судя по целенаправленности его движений, становилось ясно, что он охотился именно за ними. Некоторым, возможно, удалось избежать встречи с ним — они попрятались под камнями, впитались в землю, — но таких «везунчиков» было совсем немного. Он двигался быстрее, чем свет. Быстрее, чем мысль. Какие-то вспышки, блеск… словно сверкание молнии, которая уже исчезла. Я поднялся на ноги. Теней больше не было, и даже шепотки примолкли. Потом я увидел его — в момент превращения. Меч висел в воздухе, остриём клинка указуя вниз… образ исказился, поплыл… перекрестие вытянулось, став раскинутыми руками, лезвие расширилось и изменило форму, теряя свой блеск… на землю спрыгнул человек. В первые мгновения я не узнал его — всё происходившее казалось какой-то фантасмагорией, неупорядоченным сном, где одни вещи без труда переходят в другие. Потом я увидел его глаза — синие, как два сапфира — и понял, что не сплю. Я по-прежнему не знал, что он такое — несмотря на всё, что видел и всё, что он рассказал мне — но теперь, по крайней мере, я мог понять, каким оружием был убит тот оборотень в трактире. Эдрику не нужно было оружие. Он сам был оружием. Клинком, который притворялся человеком. Или… был чем-то иным, что могло принимать вид как живого существа, так и меча?

Так или иначе, но сейчас он снова нацепил ту маску, в которой ходил до сих пор. Он был недоволен. Пристально и коротко посмотрел на меня — будто бы размышлял, не убить ли и меня заодно, только за то, чему я стал свидетелем. Но основным источником раздражения, к счастью, являлось нечто иное. Я понял — что, проследив за его взглядом. Среди камней лежал мёртвый Светляк. Тени добрались до него. Больше всего Эдрик был недоволен тем, что потерял любимого коня. Мне захотелось истерически рассмеяться.

Подойдя к Светляку, он стал развязывать ремни, которыми сумки крепились к седлу. Я сделал тоже самое. Брали только необходимое — фляги с водой, еду. Неизвестно, успеем ли мы теперь достичь берегов Пустого Моря прежде, чем день начнёт уменьшаться. Но мы попытаемся. Я попытаюсь. Это мой единственный шанс.

Позже, может быть, я попытаюсь ещё раз расспросить его — но не сейчас. Сейчас он не ответит. Он не настроен говорить. Да и я тоже. Во всяком случае, не в этом месте.

Шёпот сопровождал нас, пока мы пересекали крепость, карабкаясь по бесформенным завалам камней. Взошла полная луна, но её мертвенное свечение был лишь немногим менее чуждо мне, чем солнечный свет. Моё время — та часть суток, когда на небе нет ни Луны, ни Солнца…

Эдрик не слышал шёпота, и не смог понять, о чём идёт речь, даже когда я подробно рассказал о своих ощущениях. Похоже, его сверхчеловеческое чутьё было весьма избирательно. А может быть, всё дело в том, что его разум относительно нормален — настолько, насколько вообще может быть «нормален» разум человека-меча — и его не терзали слуховые галлюцинации. Это удовольствие имел я один. На каком-то этапе голоса, бормочущие то «мать», то «отец», слились воедино и завели новую песнь.

Мать… и Отец…

Если б я только мог — заставил бы их замолчать. Но это было не в моей власти.

Отец… и Мать…

снова вместе…

снова одно…

едины…

Через три или четыре часа мы наконец пересекли Врата Тедхара, и, перебравшись через гору щебня, в которую была превращена восточная стена, оказались в скалистом ущелье. Пройдёт ещё несколько дней, и каменные бивни Ханнарок останутся у нас за спиной. Тогда, спускаясь с каждым шагом всё ниже и ниже, мы увидим далеко-далеко впереди серо-стальную гладь Пустого Моря, и, может быть, ещё в предгорьях, уловим серный запах, который источают его мёртвые воды.

Но, пока длилась эта ночь, я думал не о цели нашего пути, а о том, что видел в крепости. За миг до того, как Эдрик убил кадёта, наши сознания соприкоснулись — хотя и не исключено, что мне это только померещилось. Я сомневаюсь, потому что в момент контакта произошло нечто мне непонятное — нечеловеческая сила, которая грозила вот-вот раздавить меня, вдруг отступила.

«Ты?! — прошептал чёрный призрак. — Нет! Не может быть…»

Больше он ничего не успел произнести — синий клинок рассёк его надвое, лишив меня возможности уточнить, а что же это выползшее из ада чудовище, собственно, имело в виду.

Ну да и чёрт с ним.

Может быть, это и к лучшему, что я не успел переспросить.

Глава восемнадцатая