Князь мертвецов (СИ)

Снова загрохотало — и стало ясно, что колотят дверь. И Митя даже знал, чем — ножнами шашки.

— Откройте! Именем государя-императора немедленно открывайте! Полиция!

Глава 21. Налет полиции

— Не ожидал от вас, Дмитрий! — пробормотал Тодоров.

Митя мгновение смотрел на него непонимающе, а потом почувствовал, как у него вспыхивают щеки, и лбу становится горячо:

— Полагаете, это я их привел? — почти прошипел он. — Чтобы дать противникам моего отца в руки козырь — что я встречаюсь с… — он обвел всю компанию презрительным взглядом.

Ведь понимал же, что нужно уходить! Так нет, постеснялся… этих!

— Господинчик боится, что его увидят с нами, недостойными! — не менее презрительно бросил Петр.

— Замолчите оба! — вдруг совершенно железным тоном отчеканила Ада. — На столе — запрещенная литература, а вы тут ругаетесь!

И все замерли, буравя взглядами разложенные по столу брошюры. И поистине убийственную книжицу Морозова — на самом верху.

«Болваны, — безнадежно подумал Митя. — И я вместе с ними!»

В дверь продолжали колотить, послышались шаги, высокий испуганный женский голос воскликнул:

— Кто вы такие? Что вам нужно? Убирайтесь, или я вызову полицию!

— Мы и есть полиция! — заорали за дверью. — Открывайте немедленно! У вас там нелегальная сходка!

— Что вы такое говорите? — пропищала мать Тодорова, но, судя по щелканью и лязгу, взялась за замки.

Сам Тодоров коршуном ринулся к столу, прижал стопку к груди и обвел помещение отчаянным взглядом.

— Найдут. Проведут обыск и найдут. — процедил Митя, когда тот попытался сунуть стопку под шкаф.

— В окно! — напряженно бросил Иван.

Тодоров метнулся туда…

— Под окном наверняка стоит городовой. Хотите, чтоб доказательства вашей вины свалились прямиком ему на голову? — хмыкнул Митя.

Замерший у окна Тодоров убитым тоном подтвердил:

— Стоит!

В квартире с грохотом распахнулась дверь.

— Какая еще сходка, зачем вы позорите нас перед соседями? — стремительно зачастила в коридоре мать Тодорова. — Молодые люди собрались выпить чаю, поухаживать за девушками, разве это запрещено?

— Вот мы и посмотрим. что там за чай и девушки! — откликнулся звенящий торжеством голос.

— Полицмейстер… — безнадежно выдохнул узнавший его Митя.

Тодоров застонал сквозь зубы и попросту свалил стопку на подоконник, прикрыв

портьерой:

— Ариадна, вы девушка и дворянка, может, они не посмеют…

Ада метнулась к окну и встала, опираясь на подоконник и пошире разложив юбку. Митя медленно поднялся, подхватил свою чашку разом с блюдцем, и встал с ней рядом.

— Тоже собираетесь нас защищать? — Гирш пытался изобразить невозмутимость, но лицо его было бледным, а губы дрожали.

— Только Аду.

— Отойдите, сударыня. если не хотите. чтоб и вас арестовали! — послышалась возня, и створка распахнулась. с размаху стукнувшись об стену.

Внутрь, важно, как имперский линкор в порт, вступил екатеринославский полицмейстер.

— Так-так-так… И кого же мы здесь видим? Господа гимназисты… пока еще… ненадолго, все из гимназии вылетите с волчьим билетом…

— Почему вы угрожаете детям, какое вы имеете право? — позади полицмейстера вскричала мадам Тодорова, но тот только зло головой дернул:

— Я имею здесь все права, сударыня, в отличии от вас, у которой лишь одно право — помалкивать и повиноваться властям! Уберите ее!

Пара дюжих городовых за спиной полицмейстера перехватили женщину с двух сторон.

— Мама! — Тодоров ринулся к ней, но короткий стек в руках полицмейстера преградил ему дорогу.

— Думать о благополучии родительницы, господин Тодоров, следовало до того, как вы принялись злоумышлять на государя-императора, разом с высланными под надзор полиции! — он решительно ткнул концом стека в сторону Ивана и Петра. — И… — он повернулся к Мите с Адой.

— Добрый вечер, Ждан Геннадьевич, — светски улыбнулся Митя. — Рад, что вы, наконец, соизволили заметить и нас с Адой.

— Так-так-так… — повторил полицмейстер, едва мазнув взглядом по Ариадне и чуть не впившись глазами в Митю. — И что же сын самого начальника Департамента полиции, известнейшего питерского сыскаря делает здесь? — в его голос было столько презрения, будто он застал Митю не в квартире над лавочкой, а в грязнейшем из притонов.

— Как и все здесь присутствующие. Пью чай. — Митя отсалютовала полицмейстеру чашкой и сделал глоток. Чай остыл, но сорт был хорош, и Митя с неожиданным даже для себя удовольствием глотнул снова. — Ухаживаю за Ариадной, и немного, совсем чуть-чуть, за барышней Сарой, — он мило улыбнулся бледной Гиршевой сестре. Та только рвано вздохнула.

— За еврейкой? — лицо полицмейстера изобразило брезгливость, он даже губами пошевелил, будто сплевывая. — Прям поветрие пошло: то меньшой Потапенко, то вы еще. А барышня Ариадна как на это смотрит? Хотя вы же, вроде, другой сестрице Шабельской внимание оказывали?

— Что поделать, я в неизменном восхищении от всех дочерей Родиона Игнатьевича. — Митя нежно улыбнулся Аде, у той вспыхнули щеки.

— Барышне Ариадне нравится… донашивать кавалеров после старших? — прищурился полицмейстер.

Ада тихо ахнула, щеки у нее запылали горячечным румянцем, а на ресницах повисли слезы.