Князь мертвецов

Лицо у отца было уставшим - будто спал он мало, или не спал вовсе. Под глазами залегли синие тени. Маячивший за его спиной усатый городовой с любопытством поглядывал поверх стопки пухлых канцелярских папок то на Митю, то на альва. Жандармский ротмистр Богинский, как всегда подтянутый, держался чуть в стороне, но его взгляд сперва скользнул пo Митиным растрепавшимся волосам, потом уперся в шею с запекшимся следом пореза:

- Первый опыт бритья, Дмитрий?

- Действительно, эк ты неловко... - отец поглядел обеспокоенно. - Сказал бы, я б тебя научил ..

- Ничего, я ... - Митя подтянул ворот сорочки и беззастенчиво объявил. — Это вот маэстро Йоэль был несколько неловок!

Альв воззрился на Митю в возмущении.

- Булавку воткнул? Не иначе как во всю длину. - вздернул брови ротмистр. – Мне казалось, вы шьете только на дам, господин Альшванг.

- Маэстро уже случалось обшивать мужской пол. - объявил Митя.

И ведь чистейшую правду сказал: мертвецу в переулке альв штаны подшивал? Подшивал!

- Так что я не первый. Да и я настаивал.

- Напористости господина Меркулова-младшего трудно противостоять, - светски улыбнулся альв.

- Стоило ли так давить на господина Альшванга, если к твоим услугам скоро будут лучшие столичные портные.

- Они не альвы. - мгновенно помрачнел Митя.

- Готовите триумфальное возвращение, Дмитрий? - протянул ротмистр. - Уверен, когда вы назовете своего портного - Альшванг из губернии! - Петербург будет потрясен.

Будь в городе лавочка пo продаже издевки с сарказмом, Богинский стал бы ее бессменным поставщиком!

Йоэль вспыхнул: мраморной белизны альвийский лоб вдруг пошел совершенно по-человечески некрасивыми красными пятнами, а кончики острых ушей аж засветились, как два фонарика.

Митя зло прищурился: ротмистр намекает, что его альвийский портной недостаточно хорош, потому что еврей? А не много ли этот жандарм на себя берет?

- Разделяю вашу уверенность, Александр Иванович, - мягко улыбнулся Митя. — Это ведь серьезные господа из жандармского управления сперва думают: кто альв, кто еврей, кто дворянин, а кто разночинец. А мы, светские щеголи, первым делом ценим хорошо исполненную работу и пребываем в наивном убеждении, что ладно скроенный сюртук национальности и вероисповедания не имеет. Так что да, я уверен, достоинства гардероба от господина Альшванга скажут сами за себя.

- Замечательно, что светские щеголи не вмешиваются в дело государственного управления, правда, ротмистр? - усмехнулся отец. -А то невесть до чего б дошли: может даже и людей стали бы оценивать как сюртуки. По достоинствам.

«И не говорите! - уныло подумал Митя. - Как так вышло, что с вами, господа, я почти настоящим рэволюционэром сделался?»

- Что ж, если вы так прекрасно ладите, оставлю вас с вашими сюртуками. Пойдёмте! - скомандовал отец, и Богинский разом с нагруженным папками городовым, направились ко входу в участок. - Передай тетушке, что я сегодня поздно, - увидел, как Митя сморщился и мученически вздохнул. - Из-за чего вы опять не поладили?

- Тетушка обижена, что я не уступил им с Ниночкой очередь на пошив у господина Альшванга. - отчеканил Митя. Он ни мгновения не сомневался, что сейчас его будут укорять.

Отец в очередной раз страдальчески вздохнул:

- Митя, я понимаю, что одежда — это нечто важное и дорогое для тебя. Хотя видят Предки - не понимаю, почему! Но сейчас выходит, ты, отважный боец, встретивший варягов с топором в руках, состязаешься с дамами за. . . рюшки? Кому их раньше пошьют? - губы его расползлись в неудержимой улыбке, и он самым натуральным образом захихикал.

«От этих дам никаким топором не отмашешься!» - злобно подумал Митя, глядя на безобразно потешающегося отца. Вот почему так? Ты то сражаешься, то интригуешь, то упокоиваешь, то поднимаешь. . . и все это ради приличного гардероба! Но стоит появиться дамам - и ты уже обязан уступить всё, за что боролся. Даже почти что с боем добытого альва - просто потому, что они ... дамы. И если Митя лишит их новых платьев, то будeт единодушно признан в свете тираном, деспотом, и хуже того - скупердяем. А если они лишат Митю нового гардероба, то их никто не осудит, потому как они же дамы, им нужнее. Натуральное, как говорили древние римляне, discriminatio! Хоть и впрямь в борцы и рэволюционэры подавайся!

- Господин Альшванг, я просил бы вас о любезности! - сквозь сцепленные зубы процедил Митя. - Могли бы вы после того, как озаботитесь моим гардеробом сшить моей кузине Ниночке платье ... два ... нарядное и повседневное ... за счет моего ежемесячного содержания, - и злобно уставился не на альва - на отца. Дескать, доволен?

Альв не ответил, но голову наклонил благосклонно - вроде как согласился.

- Только Ниночке? - усмехнулся отец. - Тетушку не облагодетельствуешь?

- Разве я похож на святого? - с ледяной яростью поинтересовался в ответ Митя.

- Не ерничай! - поморщился отец.

Из дверей участка вдруг вылетел давешний городовой, уже без папок, и со всех ног ринулся к отцу.

- Ваше высокоблагородие, имею честь доложить, труnорез-то наш ... того ... в мертвяках запутался. Не сходятся они у него: то есть, то нету!