Князь мертвецов

На узкую полоску земли ступила закутанная в белоснежную ткань фигура. Ткань, совершенно сухая, была намотана витками, как тесьма на палочку, и полностью закрывала тело и голову - край ее свободно свисал, будто занавеской прикрывая лицо. Открытыми оставались лишь босые ступни - они слабо мерцали в полумраке, переливаясь тусклым жемчужно-белым светом, так что разглядеть их форму было совершенно невозможно.

Вдруг стало холодно - невыносимо, так что Мите пришлось сцепить зубы, чтобы те не стучали. Лишь мертвые продолжали стоять неподвижно, но волосы и лица их затянула корка голубоватого инея.

- Люблю ... свининку... - странный, слишком высокий для мужчины и низкий для женщины, голос донесся из-под свисающей на лицо ткани и длинный, как у жабы, язык вылетел наружу и смачно облизал расчерченный Алешкой круг, стирая пропитавшую его кровь. - И конинку ... тоже ... люблю ...

- П-приветствую на этом берегу с-смертоносного воителя трех миров, н-наследного властителя стеклянной башни, потомка Эохо эхкенд, - заикаясь через слово, пробормотал Алешка - изо рта у него вылетал пар, как на морозе. И отвесил пришельцу полноценный придворный поклон.

- И тебе привет, человек Алексей, сын человека Ивана, и потомок еще каких-то людей, которых я знать не знаю. Ах да, наследный властитель отцовского поместья... и его же долгов. - прошипел из- под низко надвинутого капюшона странный бесплотный голос - не мужской и не женский.

Главам 30. Пришелец из тумана

В пещере под берегом повисло молчание: лишь продолжала шумно плескаться темная вода. Озаренное светом фонаря лицо Алешки передернуло злой судорогой, младший Лаппо-Данилевский то краснел, то бледнел, гневно сводил брови, пару раз даже открывал рот, порываясь ответить. Белая фигура в плаще склонила голову к плечу - закрывающая лицо ткань качнулась, а по окутывающим тело складкам прошла рябь, как по морской воде - и с явным интересом наблюдала, чем закончится внутренняя борьба. Наверное, именно этот интерес и помог Алешке взять себя в руки. Он коротко выдохнул сквозь зубы и лицо его приобрело невозмутимое выражение:

— Это и есть пещера, о которой мы говорили, яростный воитель.

Складки одеяния колыхнулись. Митя готов был поклясться, колыхнулись огорченно. Кажется, это самый «яростный воитель» Алешку дразнил, дразнил с удовольствием, и был вовсе не прочь, чтоб младший Лаппо-Данилевский потерял самообладание. И сейчас искренне огорчался Алешкиной сдержанностью.

Митя невольно кивнул: что бы там не пряталось под складками ткани, нечто общее между ним и пришельцем есть!

— Это ... - покрывало качнулась к левому плечу, к правому ... А потом вдруг просто оказалось на спине пришельца!

Митя даже не сразу понял, что тот попросту повернул голову так, что лицо и затылок поменялись местами, настолько естественным выглядело это движение! Огляделся вот человек... Не-человек.

Взгляд из-под покрывала уставился на торчащий посреди залива драккар. Будто сам став на миг драккаром, Митя чувствовал, как этот взгляд ползет вверх по стальной обшивке, переваливается через борт - будто огромная, холодная, смертоносная змея! - и упирается в переносицу, точно дуло паро-беллума.

Видит! Неужели - видит?

Рядом застыла на коленях Даринка - шепот перестал течь с ее губ, распахнутый рот сам напоминал пещеру, а глаза и вовсе остекленели, став настолько прозрачными, что казалось, можно смотреть сквозь них.

Жуткий взгляд медленно переполз с Мити на Даринку. Мите отчаянно захотелось, чтоб под рукой у него было хоть какое оружие! Хоть пожарный топор, которым он убивал варягов. Даже на миг ощутил, как ложится в ладонь грубо обработанная рукоять... Но никакого топора, конечно же, не появилось.

Шшшур! - голова «яростного воителя» крутанулась обратно, складки его одеяния распрямились.

- Большая ... От города далеко, - прозвенел высокий, чем-то похожий на крик чайки, голос.

- Большая, - сквозь владевший Алешкой страх на миг прорвалось довольство – он одобрительно оглядел пещеру. - Все влезет до последней малости! А что далеко, так тоже не стоит беспокойства. в городе большое строительство, господин губернатор на улицах всяческие обновления затеял, в которых и мы участвуем немалыми средствами. - физиономия его налилась важностью. - Доставим в город - никто и не заметит, а заметит - не поймет! Не беспокойтесь, сударь ... - осекся и выправился. - ... сударь яростный воитель, все сделаем. Все спланировано до последней малости!

- Люди так любят строить планы. Идут к цели. Проигрывают, когда рассыпаются планы. Погибают, когда исчезают цели. Мы - не планируем, мы изменяем. Изменяемся. Исчезаем. Рассыпаемся. Меняемся. Превращаемся. Не думаем - делаем. Или не делаем, или снова делаем. Или нет... - голос шелестел мягко, завораживающе, убаюкивающе.

Ингвар покачнулся в седле автоматона. У Алешки начали закрываться глаза, он привалился к стене пещеры и очнулся.

- Бррр! - потряс головой младший Лаппо-Данилевский. - Так ничего не получится!

- У нас всегда что-нибудь получается, - откликнулся голос.