Князь-пират. Гроза Русского моря

Поняв, что князь узнал его, Петро не стал задерживаться под окнами тюрьмы и тотчас ушел. В его голове стал рождаться один замысел за другим, он их отвергал и придумывал новые, пока не остановился на последнем: после свадьбы они с Фаридой должны отправиться на Русь; значит, в день отплытия каким-то образом надо освободить пленника, переправить на корабль и отчалить. В море их никто не разыщет и не схватит!

Пышно сыграли свадьбу, а потом начались сборы в дальний путь. Петро набрал на свой корабль моряков, среди них выделил десяток отчаянных парней, прошедших многие битвы и испытания. Они все сделали так, как надо: в день отплытия незаметно проникли в тюрьму, повязали охрану, воткнули каждому в рот по кляпу и вывели князя Ивана на свободу. До судна их никто не задержал, они спокойно взошли на судно, которое тотчас отшвартовалось и вышло в открытое море. Князь с трудом верил в случившееся: он был на свободе!..

По пути на Корфу дважды налетали бури, трепали корабль, но все закончилось благополучно. На рейде перед крепостью Иван увидел свое судно. Итак, вторая удача, товарищи не бросили его!

Не заходя на корабль, Иван сразу прошел к крепостным воротам, поздоровался с охраной:

— Вы меня узнаете? Я — князь Иван Ростиславич, кому доверено управление островом. В городе все в порядке? Ничего существенного не случилось за время моего отсутствия?

— Тебя, князь, не велено пускать, — преграждая ему путь, проговорил один из воинов. — Так что возвертайся обратно к себе на судно.

— Как, меня, правителя острова, ты смеешь задержать у ворот? От кого такое приказание?

— От начальника охраны. Мы это слышали от него каждый раз, когда заступали на пост.

— Хорошо. Позовите начальника стражи.

Явился начальник стражи, это был один из десятников греческого византийского войска, отряда, который стоял в крепости, Иван хорошо его знал.

— Леонтий! — обратился он к нему. — Что за новости? Меня, князя, хозяина острова, и вдруг задерживают у крепостных ворот?

— Прости, Иван Ростиславич, — ответил тот, разводя руками, — таково указание нового правителя острова, Климента.

— Но ведь законный правитель — это я, меня назначил на эту должность стратиг Антиохий! — с возмущением проговорил Иван.

— Стратиг Антиохий был на Корфу неделю назад. Он очень гневался, что ты бросил свои владения, объявил смещенным и назначил на твое место Климента. Мне очень жаль, князь Иван, но я должен подчиниться своему новому начальнику, — заключил Леонтий, питавший большую любовь к князю.

Это был удар, от которого у Ивана вдруг ослабли ноги и помутилось в голове. В третий раз он теряет свое владение, в третий раз остается изгоем. Уныло побрел он к себе на корабль. Зато там, где его тоже не ждали, встретили с восторгом и даже принялись качать на руках, повели на палубу, усадили за стол и стали угощать самыми дорогими кушаньями, винами, какие только имелись в запасе. Иван несколько оттаял душой и стал думать, что еще не все потеряно. Он молод и многого может добиться в своей жизни!

Они расстались с Петро. Иван направил судно на Крит, а его друг и спаситель поплыл на Русь.

— Встретимся ли? — растроганно глядя в бедовые глаза Петро, проговорил Иван при прощании.

Петро тряхнул кудрявой шевелюрой, ответил бодро:

— Бог не выдаст, свинья не съест! Думаю, когда-нибудь и ты вернешься на родину. Устроим пир на весь мир!

— Поклонись родным березкам, соскучился я по ним, — вздохнул Иван. — Немного погуляю еще по Средиземноморью, потом буду думать, как последовать за тобой.

Но судьба обернулась так, что и Иван скоро поплыл в северные края. Лишь он вернулся на Крит, как Агриппина в слезах бросилась ему на грудь. Она искренне любила Ивана и не хотела никого другого. Юрий Долгорукий для нее в свое время был видным мужчиной, удельным князем, она хотела заполучить его в свои руки — и только. Большой любви к нему Агриппина не испытывала. Зато к Ивану она прикипела всей душой, тяжело переживала его увлечение арабской красавицей, но тут же легко простила измену, а вскоре забыла про нее. Главное, Иван был возле нее, он был ее опорой в жизни, самым любимым мужчиной!

Когда стали собираться в новый поход, в разговор вмешалась Агриппина:

— Сил нет как соскучилась по родине. Поплывем в Русское море!

— А на что оно тебе? Море и есть море. Как бы ни называлось.

— Все-таки поближе к Руси…

— Вот глупая женщина! — начинал ворчать Иван. — Как вобьет себе в голову что-то, так и талдычит, так и талдычит изо дня в день, с ума сведет!

Но по правде говоря, он и сам начал тосковать по дому, и ему стало представляться, что в Русском море станет легче. И когда от Агриппины не стало покоя, он приказал повернуть на север. Бродники с восторгом встретили его решение: и они, оказывается, тоже стремились поближе к родине!

Иван думал, что Агриппина теперь успокоится, но не тут-то было. По ночам она стала уговаривать его бросить корабль и сбежать на Русь.