Князь-пират. Гроза Русского моря

С гибелью Игоря рухнули у Ивана Берладника надежды на то, что Святослав Ольгович добьется для него Звенигородского княжества. Было ясно, что Изяслав Мстиславич укрепился в Киеве прочно и надолго. Пойти к нему в услужение он не решился, потому что многие могли донести на него, рассказав, как он сражался на стороне Святослава и Игоря, и мало ли как мог отнестись к этому великий князь. И тут Иван вспомнил, что в Смоленске правил младший брат великого князя — Ростислав Мстиславич. «Эх, где наша не пропадала, — подумал он про себя, — может, смоленский правитель не будет слишком придирчив, не станет ворошить прошлое и возьмет меня на службу к себе?»

Уезжая из Киева, Берладник прихватил с собой, как пишет летописец, все деньги, которые ему дал Святослав Ольгович на покупку коней, посчитав их, как видно, платой за службу.

Ростислав смоленский принял его с распростертыми объятиями. Еще бы! Князь сбежал от Святослава Ольговича, стало быть, совсем плохи дела у него и его союзника Юрия Долгорукого! Берладский князь даже получил несколько деревенек между Обольем и Шуйской. Были там выморочные угодья, которые отошли в княжью казну после смерти старого боярина, но для начала и это устраивало бездомного князя. Вызвал он к себе Агриппину из Чернигова, и зажили они там в отдалении от столичной и городской жизни. Агриппина была довольна деревенской скукой, но Иван по-прежнему выжидал случая, чтобы через своего нового хозяина найти подход к великому князю и вернуть Звенигородское княжество.

В начале 1149 года Ростислав потребовал Берладника в Смоленск: великий князь собирал большой поход против Юрия Долгорукого. Иван поразился огромным силам, которые подошли к городу. Тут были полки киевские, переяславские, туровские, пинские, полоцкие; теперь в них влились смоленские. А еще впереди был Новгород, который решил поддержать объединенное войско и сломить наконец могущество Суздальского края, диктовавшего порой свои условия вольнолюбивой республике.

Ростислав доверил Ивану командование стягом. Этот сорокалетний, начинающий уже седеть, красивый мужчина почему-то проникся доверием к князю-изгою и обещал после успешного завершения похода добиться для него если не Звенигородского княжества, то хотя бы какого-то приличного владения. Он так и сказал:

— Если Владимирко заупрямится, отнимем удел у Юрия Долгорукого и передадим тебе. Может, не Ростов и не Суздаль, но там и другие города есть. А в нашей победе я не сомневаюсь. Когда еще на Руси такие силы собирались против одного княжества? Вот то-то, и я не припомню.

В феврале 1149 года объединенные полки прибыли в Новгород. Новгородское вече приняло решение поддержать великого князя в его походе на Суздаль; на помощь пришли псковичи и карелы; с юга подпирали черниговские князья. Почитай, больше половины Руси исполчилось против Суздальского княжества.

Огромное войско двинулось к Волге. Шли по руслам замерзших рек Мсты и Медведицы. Только перешли границу, как началось жестокое разорение Суздальской земли. Если раньше, когда только начинались феодальные усобицы, русы жалели разорять русов, то теперь это ушло в прошлое. Новгородцы и смоляне воспринимали врагами суздальцев, суздальцы — киевлян, киевляне — черниговцев… На первое место вышло не имя «рус», а область проживания; своими считали только тех, кто жил в одном княжестве. Остальных можно было грабить, разорять, жечь, пленить. Сменились времена, сменились понятия. И так будет продолжаться долго — века.

Воинство Изяслава лавиной шло по русским землям, поджигая, руша и насилуя. «И начаста городы его жечи, и села, и всю землю воевати обаполы Волгы (то есть по обеим сторонам Волги. — В. С.), и поидоста оттоле на Угличе поле, и оттуда идоста на устье Мологы», — сообщает летописец. Мало того, в плен брались русские люди и уводились из родной земли. Если на западе феодалы бились за каждый клочок земли, которой там мало, то на Руси земли было в изобилии; не хватало рабочих рук, чтобы ее обрабатывать. И князья, и бояре, вторгшись в пределы соседа, в первую очередь захватывали людей и целыми селениями отправляли в свои владения, чтобы разрабатывать и осваивать новые пустоши.

Первым подвергся осаде Кснятин, расположенный в устье реки Нерли Волжской. Когда войска обложили крепость, к Ивану подскакал Ростислав; соболевая шапка на макушке, на лице лихость и задор.

— Ну, Иван, вот тебе и удел во владение! Чем плох город? Крепость недавно подновлена, вон сколько в стенах новых дубовых бревен! Возьмем с налета, даже ремонтировать ничего не придется, все за тебя Юрий Долгорукий сделал!

— Это серьезно — Кснятин мне во владение отдашь? — спросил Иван, сдерживая дыхание. — А с великим князем разговор на этот счет шел?

— А как же! Стал бы тебе иначе обещать. Так что вперед, прояви мужество и смелость, ворвись в город первым, покажи, на что способен. За нами дело не станет!