Князь-пират. Гроза Русского моря

— Можем положить под ним еще немало своих воинов, если… Да сжечь его надо к чертовой матери! — вдруг с силой проговорил он, вскочил на коня и ускакал прочь.

На другой день в город полетели жерди с горящими смоляными паклями. Скоро тяжелый черный дым поднялся в небо, заслонил ярко сиявшее солнце. У Ивана защемило сердце: в управление он может получить одни сгоревшие головешки, какое же это будет владение?..

Три дня продолжался обстрел, три дня плотный дым застилал небо. А на четвертый полки пошли на приступ. К этому времени таранами были выбиты все ворота, в трех местах разрушены крепостные стены. Несмотря на это, защитники стояли насмерть и на предложения сдаться отвечали насмешками и крутой руганью. Да и осаждавшие дошли до последней степени остервенения, им костью в горле встал этот непокорный городишко. Сжечь, стереть его с лица земли! — такое желание было написано на их лицах.

Резня была страшная. Изможденные, израненные, с наспех перевязанными ранами, защитники не отступали и бились до конца, умирая на своих местах. Поднявшись на стену, Иван с удивлением увидел среди них женщин и подростков, с небывалым ожесточением сражавшихся с наседавшим врагом. У него на какое-то мгновенье дрогнуло сердце, но азарт битвы пересилил чувство жалости, и он кинулся в гущу схватки…

Город был захвачен. Иван шел по улицам и ужасался тому, что видел. Вместо домов и теремов одни дымящиеся развалины, черные угли, растрескавшиеся от жара печки да одинокие колодезные журавли. Улицы были завалены трупами, не щадили ни молодых, ни старых. Мертвый город был перед его глазами. Как он будет управлять своим владением, с чего начинать и к чему стремиться?..

Тут его внимание привлек какой-то звук в стороне. Он оглянулся. Нацелившись на него, стоял недалеко паренек, совсем еще подросток. Лицо его было в крови, лук со стрелой он держал, как видно, из последних сил, но взгляд его был упорным, настойчивым, полным ненависти. Можно было уклониться в сторону, но Ивана будто заколдовал этот исступленный взгляд, и он молча и недвижно стоял в ожидании страшного и неизбежного.

И оно случилось. Паренек выпустил стрелу, она сорвалась в полет и впилась в шею Ивана. Вскрикнув, он упал на землю. К нему тотчас подбежали воины, вынули стрелу; перевязали. «Вот и не удалось мне вступить во владение в очередной раз, — подумал он, когда на носилках несли его в палатку, где лежали раненые. — Судьба-злодейка никак не подпускает меня к власти. А ведь вот, кажется, удел был в моих руках…»

Подлечив, вместе с другими ранеными его отправили в Смоленск, а оттуда в деревню, под опеку Агриппины.

Поход же войск киевского князя против Суздальской земли продолжался. Следующим городом был Углич. Горожане проявили еще большее упорство. Однако Изяслав так расставил полки, что отрезал крепость от реки. Уже через несколько дней защитники стали изнемогать от жажды. Начали копать колодцы, но воды все равно всем не хватало. Город превратился в ад кромешный. Ревела, обезумев без воды, скотина, горели, подожженные неприятелем при помощи огненных стрел, дома и сараи, а потушить пожары было нечем, люди маялись от жажды и голода. Наконец Изяслав дал приказ о начале приступа. Люди защищались с отчаянием обреченных. В разгар сражения неожиданно на лодках прибыло подкрепление, присланное князем Юрием. Оно высадилось на берегу и с ходу ударило в спину неприятеля. С большими потерями Изяслав вынужден был отступить. Не принес успеха и второй приступ. Угличане стояли насмерть. И только на третий раз, бросив превосходящие силы, Изяслав добился успеха. И этот город был разорен и сожжен, а жители уведены в плен.

Воротами Суздаля считался Ярославль, к этому времени крупный населенный город. Ярославцы пожгли посады и заперлись в детинце — так тогда назывался кремль. Целый месяц простоял под стенами города Изяслав, пока не сломил сопротивление защитников.

Юрий не мог всерьез помочь жителям верхневолжских городов потому, что совсем рядом, на юге, скопились большие силы черниговских князей, которые дали обязательство выступить на стороне киевского князя. Предполагался совместный удар по Суздалю с двух сторон; тогда суздальскому князю было не устоять. Черниговцы рвались в бой, но их удерживал Святослав Ольгович, предлагая дождаться исхода противостояния на севере. Так, не участвуя в войне, он в сильной степени помог Юрию Долгорукому устоять в тяжелейшее для него время.

Захватив Ярославль, великий князь развернул войска в направлении Суздаля. Однако перед ним высились еще три крепости: Ростов, Переяславль-Залесский и Юрьев-Польский. Было ясно, что они будут сопротивляться так же упорно, до последнего; можно было ожидать появления войска самого князя Юрия. Между тем силы Изяслава были истощены. К тому же время истекало, наступала весна, распутица. Вот-вот должны были вскрыться реки. Ко всему прочему с конями случилась какая-то напасть, «похромаша кони у них». И вот 27 марта князья принимают решение возвращаться. Узнав об этом, ушли в свои пределы и черниговские полки.