Князь Путивльский

После Сулы на берегах Днепра все чаще стали попадаться деревни. Затем на правом, высоком берегу появился город Канев. Он был хорошо укреплен. Как рассказал мне монах Илья, деревянные стены собраны из срубов, нижние из которых набиты землей и камнями. Это понадежнее, чем частокол у западноевропейских городов. Башни внизу каменные, а верхние части деревянные. Некоторые башни очень высокие, метров под двадцать. Территория внутри стен называется посадом. На самом высоком месте находится Детинец — замок князя или его посадника. К городу примыкают слободы, которые сжигают при подходе врага. Почти все построено из дерева, так что сжечь и восстановить не долго. Примерно также устроены и остальные русские города.

Киев, конечно, отличался от других городов. Говорят, по размеру и численности населения он самый большой на Руси и второй в Европе, уступает только Царьграду. Он располагался на холмах очень высокого правого берега. Я несколько раз в двадцатом и двадцать первом веках бывал в Киеве. Первый раз еще двенадцатилетним школьником приезжал на экскурсию. Запомнилось посещение Киево-Печерской лавры. Нас водили по темным проходам под землей, мимо ниш, в которых лежали коричневые человеческие кости. Мне, как самому младшему, экскурсовод предлагала идти в середине группы, чтобы темноты не боялся. Темноты-то я, дитя подвалов, как раз и не боялся, а вот на кости старался не смотреть. Тогда мне Киев казался совершенно не таким. Может, потому, что ни разу не видел его с середины Днепра. Сейчас поражало обилие церквей. Или их казалось много, потому что были выше остальных зданий. У нескольких купола были крыты золотом и ярко блестели на солнце, у остальных — оловом, медью, свинцом или дранкой… В некоторых местах, видимо, наиболее уязвимых, стены и башни были полностью каменные. Выше по течению, в низине, располагался торгово-ремесленный Подол, ничем не защищенный. Как в Посаде, так и на Подоле полным ходом шло строительство. В основном возводили двухэтажные жилые дома и церкви.

Мне хотелось прогуляться по Киеву, но Борята Малый предложил сделать это в другой раз:

— Как только подойдем к пристани, меня обдерут, как липку. За год до того, как латиняне захватили Царьград, наши князья вместе с Рюриком Смоленским пограбили и сожгли Киев. Выгребли все сокровища из Софийского собора, сожгли Печерскую лавру и Десятинную церковь. Киевляне до сих пор помнят это. Так что черниговским купцам сюда хода нет. Разве что очень богатым, сильным, которых побоятся тронуть.

Пристали мы на ночь к берегу у Вышгорода, который находился километрах в пятнадцати выше по течению на выступающем мысу. Его окружали глубокий ров, высокий вал и мощные деревянные стены с каменными башнями. Хотя он намного меньше Киева, я бы сказал, что захватить его будет труднее. Вышгород был чем-то вроде резиденции киевских князей и местом паломничества для всех православных. Здесь в соборе хранились мощи невинно убиенных князей Бориса и Глеба. Святыми они стали только потому, что их убили молодыми и вроде бы ни за что. Мне почему-то сразу вспомнились такие же «невинно убиенные» Павлик Морозов и Зоя Космодемьянская. Делать национальных героев на заказ — это многовековая российская традиция. Весь наш экипаж и пассажиры сразу поперлись в этот собор, чтобы поблагодарить «святых» за благополучное возвращение из похода. Поскольку сюда направлялась моя «мать», когда ее похитили и продали в рабство, у меня был повод отказаться от посещения собора.

— Борис и Глеб в моей семье не пользуются почетом, — объяснил я монаху Илье свое нежелание идти с ним.

Как ни странно, Илья отнесся к этому с пониманием. У людей тринадцатого века довольно утилитарное отношение к святым. Помогаешь — почитаю, нет — найду другого. Священники тоже относились к этому по-деловому: не важно, какому святому отстегивают, лишь бы раскошеливались.

3