Князь Семен Пожарский и Конотопская битва

Немногочисленные русские драгуны, спешивающиеся в бою с коней и действующие как пехота, не могли оказать нужной поддержки рейтарам. Шотландец П. Гордон, кратко описывая сражение в своем дневнике, вообще не упоминает казаков-черкас. Предположительно со слов участников боя, он записал, что князь Пожарский «преследовал татар через гать или болото. Хан, незаметно стоявший с войском в долине, вдруг вырвался оттуда тремя огромными, как тучи, массами»[138].

«Новгородский хронограф» так рассказывает об этой фазе битвы: «Той же бусорман злочестивый бысть близ неподалеку поприщ за 5 и уведе о сем, и пусти многая полки, и по них и сам идяще. И сразишася меж себя, и бысть бой велий с полудни и до вечера. Той же князь Семен Пожарский многих варвар посекаше и храбрство свое велие простираше. И прииде же день над вечер, окаянний же варвари бусормени подстрелиша под князем коня, и не успе на другово всести. Тии же татарове нападоша множество и ухватиша его, и поведоша пред нечестиваго царя хана»[139].

В результате обходных маневров крымцев, конный отряд князя Пожарского (не более 6 тыс. воинов), попал в кольцо, окруженный всей крымско-татарской ордой (не менее 30 тыс. чел.). Бой происходил в поле, там, «где стоял крымской хан с татары».

Здесь следует пояснить, что накануне сражения наиболее вероятным местом ставки хана мог быть Торговицкий городок («Пустая Торговица») — древнее укрепление с валом и рвом, расположенное возле болота и хорошо известное ордынцам. Остатки данного городка сохранились до нашего времени. Затем, уже в ходе боя, Мухаммед-Гирей смог разместить свою ставку на господствующей над полем битвы высоте. Это следует из сообщения Наимы Челеби, который записал, что во время битвы «Хан с несколькими храбрыми воинами с возвышенного места обозревал театр действия и молился о победе»[140]. Этим «возвышенным местом» предположительно является курган близ урочища Сарановка (высота 143,1), с которого отлично просматривается все поле боя до высохшего русла речки Куколки. Других, таких же удобных для обозрения местности холмов, на поле битвы нет.

Пожарский и его воины, прорываясь из окружения, до последней возможности яростно рубились с врагами. Ожесточенная и кровавая схватка в окрестностях нынешнего урочища Сарановка не могла быть долгой из-за большого численного превосходства ордынцев — турецкий автор записал, что «едва час продолжался бой», чего нельзя исключать в силу быстротечности кавалерийской схватки. К тому же сражение происходило в открытом поле, где не было естественных рубежей, пригодных для длительной обороны от наседающего противника.

О ближнем упорном характере битвы свидетельствуют ранения русских воинов, которым удалось вырваться из окружения и добраться до своего лагеря. Огнестрельных ран очень мало, в большинстве случаев это раны от стрел и от ударов сабель. Иностранные авторы XVII века (Я. Маржерет, Г. Боплан, Р. Монтекукколи) называют саблю типичным оружием крымских татар наряду с саадаком.

По образному выражению Наимы Челеби, татарские «смертоносные стрелы брызгали как дождь на стан неприятельский». Так, например, согласно сохранившимся архивным документам, бывшие в бою дворяне: Борис Семенов сын Толстой «по правой щеке и по носу посечен саблею, да по правой руке ниже локтя пострелен из лука»; Андрей Денисов сын Фефилатьев ранен «из лука в правую ногу»; Борис Михайлов сын Бибиков ранен «саблею по голове, да у правой руки середний перст пересечен»; Михайло Степанов сын Голенищев Кутузов «сечен саблею по обеим щекам, да по левому плечу, и по левой руке»; Дементий Кондратьев сын Можаров «ранен из лука в правую руку ниже локтя»; Григорей Артемьев сын Мясоедов — «из лука в правую ногу насквозь»; Михайло Семенов сын Щербачев — «посечен по голове саблею да у левой руки большой перст отсечен»; Степан Иванов сын Плещеев — «в дву местах левое плечо сечено саблею; Лев Романов сын Житов ранен «из лука в спину да сечен саблею по правой руке»; Иван Ондреев сын Зыбин — «по голове посечен саблею да по правому виску от глаза и до уха пострелен из лука»; Иван Микифоров сын Сеченов ранен «из пищали в левую ногу пониже колена и из лука»; Кирила Пахомов сын Повалишин «застрелен из лука в правую ногу выше колена»; Иван Борисов сын Кошелев «застрелен из лука ниже правого плеча в спину»; Михайло Тимофеев сын Владыкин ранен «из лука в правую руку»; Степан Савин сын Сумароков «сечен саблею по голове… да по правому плечу»[141].

Несмотря на серьезные боевые ранения, и названным лицам, и многим другим воинам удалось добраться до русского обоза, что вызывает сомнение в справедливости образных слов Величко о спасении только тех, кто имел «крылатых коней». Другим повезло меньше, и они снова и снова отражали атаки крымских татар и ногайцев. Ожесточенный ближний бой продолжался только холодным оружием, времени на перезарядку карабинов и пистолетов у дворян и рейтар просто не было.