Князь Семен Пожарский и Конотопская битва

Успел ли Пожарский отдать приказ о прорыве из кольца окружения, или нет — не известно. Вероятно часть русских попыталась пробиться к речке Куколке. Они были прижаты к болотистому берегу, севернее урочища Сарановка. Легкая крымская конница отрезала пути к отступлению. В топких местах татары могли расстреливать противника из луков, не приближаясь к заболоченной пойме речки. Знатным дворянам в зерцалах и панцирях, а также рейтарам в латах, было намного труднее, чем легковооруженным воинам, преодолеть болотистую Куколку. Как отметил Гордон, хан «будучи слишком проворен для русских, окружил и одолел их, так, что спаслись немногие»[142].

Решающим фактором поражения Пожарского явилось не столько воинское искусство крымцев и ногайцев, сколько их многократное численное превосходство.

Дополнить картину боя можно сообщением Беспалого. По его словам, «неприятели безвестно подъезд (конный отряд — И.Б.) Вашего царского пресветлого Величества, со всех сторон обступивши, побили, мало насилу кто ушел»[143]. Как записал позднее Величко: «как мощный с пустыни вихрь или сильная с темного облака туча», неожиданно выступили из засады многочисленные враги, и «неудержимым стремлением ударили на православных христиан, и, не дав им опомниться, тотчас всех вконец разгромили, а поле тамошнее трупами человеческими устлали, и речку Сосновку оными заполонили[144].

Гетман Беспалый позднее сообщал царю о гибели своих казаков. Он написал, что посылал верных Государю «полковников двух Григорья Иванова и Михайла Козловского с Войском Запорожским с двумя тысячми людей; и на том, Государь, бою при князь Семене Петровиче Львове и князе Семене Романовиче Пожарском всех смертно побито, насилу, Государь, через войска Выговского и татарские несколько десятков человек пробилися в войско до табору»[145]. Вполне возможно, что число погибших в битве украинских казаков Беспалого было меньшим. Не все выжившие казаки вернулись к войску Трубецкого. Как свидетельствуют документы, часть их просто рассеялась. Возможно некоторые воины, вырвавшиеся из кольца, были перехвачены мятежниками Выговского, подошедшими к Сосновке уже после разгрома Пожарского.

Однако о том, что именно крымские татары, а не казаки Выговского разгромили отряд Пожарского, свидетельствуют многие документы. Все те «начальные люди», которые попали в плен, были захвачены татарами. После боя гетман униженно выпрашивал у хана захваченных русских воевод, ибо хвалиться ему было нечем. По свидетельству очевидца, «а которых де воевод на бою поймали татары, и гетман де у татар тех воевод выпрашивал, и татары де ему не выдали»[146]. Гетманские казаки не взяли в бою ни одного знатного русского дворянина или старшего офицера. Сам Выговский подтверждал тот факт, что все начальные люди — «полковники, ротмистры, капитаны либо полегли на поле боя, либо пошли в татарскую неволю»[147].

Ни сам Выговский, ни польские участники боя на его стороне, ни словом не упоминают о переходе русской конницей переправы в начале битвы. Они также не сообщают о преследовании их Пожарским. Объяснить это можно только тем, что ни Выговский, ни его казаки не участвовали в окружении и разгроме отряда Пожарского. Казацкие полки и польские хоругви подошли к переправе спустя несколько часов после начала сражения, на втором этапе битвы. В это время конница Пожарского, далеко ушедшая от Сосновки, уже была окружена ордой между Пустой Торговицей и Сарановкой, и не представляла опасности для Выговского.

«Новгородский хронограф» сообщает также о подвиге некого рейтарского полковника (вероятно Вильяма Джонстона, погибшего в битве), который «Отоиде мало с своими райтары и укрепися, и учини с ними, тотары, бой великий по три дни, но невозмогоша его тотарове жива взятии… татарове нападоша крепце на них, овех посекаше, а инех копии избодше, ни един же тех свободися смерти, но вси мечем умроша»[148]. Конечно же, полк Джонстона, попавший в окружение, не мог сражаться «три дни». Он был истреблен в тот же день, вместе с сотнями Пожарского, что вместе с тем не исключает возможности упорного сопротивления его рейтар.

Исходя из анализа всех имеющихся данных, следует согласиться с мнением историка и краеведа XIX века А.М. Лазаревского, определившего окрестности хутора Сарановка[149] (хутор не сохранился до нашего времени, сейчас это окрестности урочища Сарановка), на левом берегу речки Куколки, как главное место боя князя Пожарского. Лазаревский, хорошо знакомый с данной местностью, подтверждал свои слова сообщением о находках оружия и большого количества могил именно у Сарановки. «Главным местом битвы под Конотопом, как полагают, были окрестности хутора Сарановки, по правую сторону почтовой дороги в Полтавскую губернию. На это указывают могилы, разсеянные близ урочища Городище; тут же часто были находимы обломки сабель, кольчуг, ядра и прочее»[150], — писал он в своей работе «Конотопская старина».