Князь Стародубский

Проблема с персоналом борделя решилась сама собой. Узнав, сколько получают его работницы, ко мне заявились несколько девок и баб из Стародуба и его окрестностей и потребовали принять их на работу. Одна вдовушка, лет 25-ти, была даже из моих земель. Наверное, надоело скрываться, урывая сладенькое у более счастливых соперниц, вот и пришла. Денег подзаработает и оттянется на славу. Принял, конечно.

Идея с шашлычной, появившаяся по-приколу, получила неожиданное продолжение. В конце ноября меня подстерегла во дворе персиянка Дари, подруга конюха. За то время, что она жила у нас, женщина научилась сносно говорить по-русски.

Суть ее просьбы был в том, чтобы я разрешил ей поставить что-то типа трактира на территории лагеря. Кормили мое войско сытно, но однообразно, а у парней скопились уже солидные, по здешним, меркам, суммы денег. Тратить им не на что, кроме как в борделе, близких, кому можно было бы помочь серебром, у большинства не было. Дари предлагала продавать блюда персидской кухни, от супов до сладостей. Так же она предполагала закупать пиво и эль у местных.

А что? Идея, в принципе, здравая, нужно создать еще одну отдушину для молодых лоботрясов. Пригласил женщину в трапезную, позвал огнищанина и втроем обсудили этот вопрос.

Теперь рядом с борделем, красовалась трактир «У Дари» (я велел так назвать и изготовить вывеску), возвращая в мою калиту еще одну часть серебра, потраченного на войско. Правда увеличилась нагрузка на мои плечи, не все ингредиенты были в наличии на местном рынке, особенно сахар, так что пришлось таскать из Глушиц.

В декабре открылся санный путь по Клязьме и к нам снова зачастили гости. Вернулся Илья. Стал похож, наконец, на себя, прежнего. Уже тренировался, помаленьку, но до полного восстановления было еще далеко. Я предложил ему посиживать вечерами в трактире у Дари и пугать моих воинов, если те переберут пива и забурогозят. Пока прибежит караул могут наделать делов. А так, увидят Муромца и сто раз подумают. И витязю хорошо, бесплатное пиво и вкусные закуски. Думал упрется, урон чести, а он обрадовался.

Решил устроить у себя в усадьбе новогодние гуляния. Христианские праздники пока отмечают не все и не весело. Языческие тайком, с оглядкой. Объяснил боярам, те покивали, но без энтузиазма. Тогда вызвал боярынь, с Вереей и Варварой и рассказал им. Этим идея зашла, скучно же! Особый восторг вызвала тема подарков. Пожаловался на их мужей и отцов. Ушли задумчивые, а утром, не свет, ни заря, примчались на все согласные Дружина и Федор. Ель решил не ставить, смахивает на язычество, а усиливающаяся церковь прикладывает все старания для искоренения пережитков прошлого. Зато привлек девочек, своих учеников и молодых витязей к украшению усадьбы. Загорелись и старались, иногда излишне.

На праздник пригласил Ингваря с семьей и витязями, всех своих, само собой, тиуна Хрольфа да попа Лаврентия из Нового Листвена. Стал готовить подарки. Ну женщинам, понятно что. Меня бандерлоги на долго снабдили украшениями. А вот Иван взвыл. Я выгреб из его запасников все более-менее практичные доспехи и оружие и заказал еще. Как можно скорее. Не дарить же воинам эльфийские приблуды толкиенутых, не поймут.

31 декабря все приглашенные явились в усадьбу и начался праздник. Сначала объяснил суть происходящего, затем перешел к дарам.

Дружина и Федор получили по шестоперу, массивные золотые браслеты с кельтским узором и по 50 гривен серебром, Ингварь доспех, похожий на те, которыми я прошлой зимой осчастливил бояр, но попроще, хотя украшенный так же богато и 20 гривен. Его сыновья по романскому мечу и 10 гривен.

Всем витязям, что моим, что Ингваря, подарил по 5 гривен и разный холодняк: ножи, кинжалы, рогатины и т. д. Ян Малый прижимал к груди охотничий арбалет-аркебуз. В комплект входила пулелейка и пластины свинца. Обломилась ему и одна гривна, пора прикармливать, 11 лет уже, скоро станет взрослым.

Зодчему Иоанну Аргосцу пообещал 50-литровый бочонок хорошего вина в личное пользование, повесил на шею толстую серебряную цепь и дал 2 гривны.

Тиуну Хрольфу вручил отличный боевой топорик, как раз под оставшуюся у бывшего дружинника руку и 2 гривны. Отцу Лаврентию подал серебренный потир с золочеными образами по краям, отрез шерстяной ткани на новую рясу и 2 гривны.

Остальные мужчины, присутствовавшие в трапезной: огнищанин, избранные кмети, вольные слуги, получили по отрезу ткани, или красивому ножу, или хрустальному стакану. И по серебряной китайской монете.

Подошла очередь женщин. Женам Дружины и Фёдора протянул коробочки, в которых тускло поблёскивали боками золотые перстни с изумрудами, жене Ингваря досталось золотое кольцо с рубином, женам его детей — кольца с гранатами и фионитами. Двум дочерям сыновей Ингваря, 5-ти и 7 лет, подарил жемчужные сережки, Верее жемчужное ожерелье-чокер в три нитки, Варваре браслетик с аметистами. Как и прошлый раз, всему аристократическому женско-девичьему коллективу вручил по золотой монете, с пандами.