Князь Стародубский

Первые ряды, с обеих берегов, мои стрелки скосили сразу, но через мгновения стали оседать на днище ладей и наши. Обе части туркмен подскакали к берегу и стали просто засыпать нас стрелами. Вот и хорошо, они стояли так плотно, что промахнутся просто невозможно. Мои доспехи постоянно что-то царапало и дергало, в щит стучало как градом. Но пока без последствий. Краем глаза следил за своими. Из моих трех сотен пока только один сидел, укрывшись щитом и обламывал стрелу, собираясь ее вытащить. Рана не опасная, стрела с узким наконечником пробила обе щеки под углом и была остановлена полям шапеля. Если не задет язык, то ерунда. Правда красавцем ему уже не быть.

А вот у булгар дела шли плохо. Под ногами стрелков уже лежало немало тел их товарищей. Где же Бачман?!

Только об этом подумал, как с левого берега реки обстрел ослаб, и туркмены стали кричать что-то своим товарищам, оставшимся на правом. Те злые от понесенных потерь продолжали посылать в нас стрелу за стрелой, не обращая на них внимания. Только когда топот тысяч копыт стало невозможно игнорировать, правобережники стали оглядываться. Заорали командиры, пытаясь развернут своих лицом к приближающимся половцам. Поздно! Удар, треск копий и треть отряда как корова языком слизала. Пошла сеча. Нет не сеча, резня. Почти никто не сопротивлялся, но озверевшие от крови половцы пленных не брали. Поначалу мы стреляли в спины развернувшихся туркмен, но потом я побоялся задеть своих и велел перенести огонь на другой берег.

Вторая часть армии отъехала на безопасное расстояние, передумав продолжать перестрелку и молча смотрела, как добивают их друзей и родичей. Потом развернулась и уехала прочь.

— Ты как? — Спросил у раненого.

Тот что-то пытался сказать, но не смог и показал знаками, что все нормально, жить будет. Ну и хорошо. Стал приглядываться к строю ладей, утыканных стрелами, как еж иголками. Так, все же я потерял одного. Как он умудрился получить стрелу в глаз, защищенный щитком? А вот булгары …

Как бы не треть отвоевалась. Не все мертвы, но пока не залечат раны — не воины. На берегу половцы закончили добивать врагов и принялись собирать трофеи. Мы прикрывали. Вдруг туркмены захотят вернутся? Я подозвал к борту выжившего мордвина, любителя духовой музыки.

— Бери пять ладей, собирай в них всех раненых и стрелой на остров. Может мои лекарки спасут хотя бы часть. Захвати моего.

Мордвин кивнул и велел поднимать якорь. Раненый что-то пытался мычать, возражая, но увидав кулак отца Аристарха перед носом, испуганно примолк. Поп оказался боевым и хотя сам не стрелял, защищал парней щитом, взводил арбалеты и подавал болты. Горнист собрал с ладей раненых и умчался к нашей базе. Мы же стояли еще часа два. Наконец половцы закончили мародёрничать, сбили трофейных коней в табун и поехали, неспешно, вопя и горланя песни. Пора и нам.

— Больше они на такое не купятся. — Сказал Бачману, сидя вечером у костра.

— Эти — нет. И те, с кем они соединятся — тоже. Но степь большая и дураков в ней много, — оскалился половец и продолжил грызть баранье ребро.

— Потери большие.

— Это война, князь. — Повторил бек давешные слова.

— Ладно, ищи жертву. Продолжим. — Решил я.

— Уже ищу.

Мы разбили еще два отряда, поменьше и разграбили богатый обоз, натолкнувшись на него совершенно случайно. Бой вышел не запланированным и хотя охрана была по качеству так себе, но толи обкурились, толи нанюхались чего и перли на нас без страха. Из-за этого обоза я потерял девять человек. А во всех трех предыдущих стычках всего пятерых. Из булгар на ногах осталось неполные две сотни. Еще полторы сотни выжили, но были уже не бойцы. Некоторые все же умерли, позже.

Лекарки мои, и так изящного телосложения, напоминали тени, но продолжали выхаживать раненых. Не всегда, далеко не всегда получалось, и девичьи всхлипывания мешали мне спать по ночам. Слухи о великом богатыре Бачмане разлетались по степи и его отряд постоянно рос. Сейчас у него под рукой собралось почти 2000 человек и это не смотря на потери. Половец подбивал меня продолжить охоту, но я, сославшись на приближение зимы и дела княжества, отказался. Добычу поделили перед отплытием. До этого просто складировали на базе. Вышло прилично, наиболее ценная часть была взята с обоза.

Попрощались тепло.

— Приплывешь в следующем году?

— Не знаю. Если Великий князь не призовет на службу, то скорее всего приплыву.

— Приготовь больше лодок и привози своих воинов. Эмир может и не дать людей, все же их немало полегло. А твои молодцы. Я смотрел, хорошо дерутся.

— Стараюсь, учу.

— Хорошо учишь. Твою часть лошадей пригонят мои люди. Хочешь сейчас отправлю, хочешь весной.

Где-то я уже это слышал. Но в этот раз лошадки нам достались хорошие, особенно туркменские, жалко если не получится доставить в мои земли.

— Пригоняй весной, сейчас кормов на них не наготовлено.

— Хорошо. Ну, до встречи тогда. — Бек развернулся и пошел к своей лошади, но на полпути остановился и добавил. — И спасибо тебе, брат.

Глава 9. Серебро