Князь Стародубский

Утром я и половец вывели оставшихся в живых монголов вместе с полководцем из лагеря. Шли молча, сзади брели пленники, ожидая казни. Вместе с выжившими ранеными, их осталось 42 человека. Несколько половцев подогнали небольшой табун из 84 лошадей. Половина была оседлана, на других навешены луки, колчаны, мешки с едой и бурдюки с водой.

— Уезжайте. — Сказал пленникам, кивнув на лошадей.

Те сначала не поверили своим ушам и продолжали стоять, глядя на меня.

— Почему? — Спросил наконец Субэдэй, не проронивший с момента попадания в плен ни слова.

Он оказывается понимает и говорит по-половецки.

— Захотел. — Просто ответил ему и, развернувшись, пошел в лагерь.

Инженеры, оставшиеся в обозе, погибли все, а железные детали для осадных машин я решил забрать себе. Что смогу — увезу. Что не смогу — утопим. Без всего этого Бату будет проблематично штурмовать Биляр и другие города. Так что я посчитал свои задачи выполненными и собрался домой. Возможно это был последний мой поход в степь, на помощь булгарам. Посмотрим, как отреагирует Ильхам-хан. О чем и сказал Бачману. Тот согласился, что это разумное решение. Без поддержки булгар и ему, и мне воевать будет трудно. А так я возьму всю вину на себя и половец, возможно, не попадет в опалу.

Трофейных лошадей всех оставил союзником. Не стоит портить породу лошадок русских смердов, скрещивая их с монгольскими пони. С бойцами расплачусь своим серебром за их долю. Подсчитав сколько стоит моя часть табуна, Бачман взамен отдал захваченные доспехи из своей доли. У него и так все войско прекрасно вооружено. Воюет давно и успешно, добыча хорошая. А у меня помещики и гарнизон Стародуба одеты во что нашлось. Будем усиливать. Да и запас отличных доспехов и оружия, не помешает иметь в замке. Свои, эксклюзивные — только для пехоты.

В конце августа караван ладей подошел к Болгару. Эмир был в городе. Только привязались к причалу, прибыл чиновник, приглашая во дворец. Шел с тяжёлым сердцем.

Встречавший меня Ильхам-хан выглядел мрачным. Сбывались мои худшие опасения.

— Приветствую, эмир. — Поздоровался я, поглядывая с опаской на хозяина.

Тот еще сильнее насупился и … расхохотался.

— Это было забавно, я еле сдерживался. — С трудом произнес он, отсмеявшись. — Ты шел, как на казнь.

— Так ты еще не знаешь?!

— Про Субэдэя? Знаю, конечно. Не беспокойся, князь. Ты все сделал правильно.

— Но если бы я привез его тебе…

— Я бы его точно так же отпустил, — перебил меня эмир, — ты же сам все понимаешь. Ничего нельзя изменить, даже убив этого полководца. Пойдем, пообедаем и поговорим.

После обеда мы гуляли вдвоем в саду и беседовали. Сначала я рассказал о нашем походе.

— То, что вы с Бачманом сделали — эпично. Уничтожить тумен Субэдэя, с силами меньше в два раза… Нет слов. А еще осадные орудия и инженеры. Вы совершили то, о чем я и не мечтал. Бату шел к Биляру. Мы сопротивлялись, как могли, но монголы брали крепость за крепостью. Потери с обеих сторон просто ужасающие. Я уже не надеялся отстоять столицу и вдруг хан поворачивает войска. Это было не понятно. Но потом я получил вести о ваших победах и все встало на свои места. Вы спасли нас от поражения. По крайней мере, на какое-то время. Ты становишься слишком популярным у нас, не находишь?

— Ты сам раздуваешь каждую мою победу в мелкой стычке до небес, так что обижайся сам на себя.

— Князь, тебе известны мои резоны. Ладно, поговорим о будущем. В следующем году собираешься приплыть?

Я немного подумал, прикидывая варианты в свете итогов нашей встречи.

— Не знаю, но хотелось бы. Однако Великий князь может позвать меня в поход.

— Наши мордовские союзники, вернее их земли, не дают ему покоя. Как бы свои не потерял. — Заметил Ильхам-хан.

— Согласен. Но ты и сам правитель, так что думаю его мотивы тебе понятны.

— Это так. Кажется, сейчас пойдет дождь, пошли под крышу.

Через день мы отправились домой.

Был конец сентября и нас не ждали так рано, привыкнув, что возвращаемся в самом конце осени. Но дозоры на реке сработали четко, так что встречали, как положено, большой толпой и с радостными лицами.

Впереди стояли Дружина с Федором и внимательно осматривали приближающийся караван. Подсчитав количество приплывших, успокоились и расслабились. Видимо подумали, что раннее возвращение связано с моим поражением. Привязались. Сошел на берег, поздоровался и обнялся с ближниками, отдал распоряжения по ладьям и грузу, отправил пехоту в лагерь и позвал верхушку встречающих на пир в замок.