Князь Стародубский

Начался медовый месяц. Что сказать? Я не забросил дела и войско, но все делал без огонька, только и думая об Анне. Вот когда она была рядом, то все удавалось и в лагере, и по хозяйству, и в торговле. Не смотря на юный возраст, жена прекрасно разбиралась во многих вещах. Ее с детства учили вести княжеское хозяйство, но главное, что ей это нравилось, и она сходу включилась в жизнь замка и княжества.

На второй день по приезду, сводил ее в свою сокровищницу. Анна долго бродила среди слитков серебра и золота, перебирала монеты и ювелирку.

— Мне говорили, что ты богат и удачлив на войне, но я даже не подозревала — насколько. — Призналась она.

Вместе мы ездили по нашим полям, наблюдая за севом, наведывались и в деревни смердов. Те часто предлагали попить их кваса или свежего молока. Жене пришлось по душе, что простые люди живут зажиточно, одеты хорошо и не избегают встречи с нами.

— У нас смерды живут беднее и на много. Сколько зерна получаешь со своих земель?

Когда я ответил, ее глаза округлились в изумлении.

— Столько не взять со всего Полоцкого княжества. А оно гораздо больше и заселеннее твоего.

— Нашего. — Поправил жену.

— Все никак не привыкну. — Засмеялась она.

Только когда Анна вошла в мою жизнь, я понял, как меня обирали торговцы. Послушав первых купцов, приплывших после схода льда, она решительно вклинилась в разговор и после двух часов ожесточенных препирательств, получила за наш товар на 10 % больше, чем обычно. За что была зацелована, затискана и назначена министром торговли.

Как-то, когда мы лежали вечером обнявшись, она призналась:

— Я боялась ехать сюда. Про тебя рассказывают всякое.

— Мне поведали о том.

— Думала, что ты будешь, как все витязи у моего отца. Наглым, хвастливым и жестоким. А ты оказался другим.

— Я тоже бываю жестоким.

— Иногда надо, — согласилась она, — но редко кто может остановится.

Она помолчала и продолжила:

— Меня покоробило, когда меня купили, как породистую кобылу, за серебро. За гору серебра. — Поправилась Анна. — Мои девушки меня успокаивали, говорили, что так бывает всегда, особенно у князей. Но я хотела по-другому. Уговаривала отца не отдавать меня. Однако ему нужны гривны, он все время воюет.

— Я тоже, милая.

— Тебе есть на что воевать, и судя по сокровищнице, война приносит не мало добычи.

Она не знала еще, сколько я трачу на войско.

— А у отца нет такого богатства, зато полно жадных бояр и витязей, которые знают только одно слово: «Дай!». Мы жили беднее многих из них. По приезду ты подарил мне шкатулку. Еще не жене. Я открыла и обомлела. В ней было больше украшений, чем на всей моей семье. Тогда я подумала, что ты выжимаешь все соки из своих смердов, чтобы делать такие подарки. Но и тут я ошибалась. Знаешь, только что пришла мысль, что мне крупно повезло. Знай я все раньше, летела бы к тебе на крыльях.

— Из-за богатства? — Прикололся я.

— Дурак! Из-за того, что ты тот, о ком я всегда мечтала, но не находила даже чуточку похожего в своем окружении.

Лето сменило весну, осень — лето, а мне не надоедало общество Анны, не раздражало в ней абсолютно ничего.

— Кажется, я влюбился в собственную жену. — Признался как-то ей.

Она счастливо засмеялась и ответила:

— Я тоже в тебя влюблена. Поняла это, когда ты подхватил меня и посадил на своего коня, чтобы показать замок. А подумала, что могу влюбится прямо сейчас, когда ты разговаривал с Великим князем и его братом. Два таких мужа далеко не всегда поедут к обычному князю, даже на свадьбу.

Дружина с Федором ухмылялись, глядя на нас. Мерзавцы! Однажды вечером, когда жена уединилась с лекарками, активно обсуждая медицинские темы, я позвал бояр на кувшинчик вина.

— Я понял, что люблю свою жену после того, как она родила мне дочь и чуть не умерла, — заявил старый, — тебе же повезло узнать об этом прямо после свадьбы.

— Удовольствие смотреть на вас. Светитесь оба, когда рядом друг с другом. Даже завидно становится. — Поддержал Жданович.

— Я почти забросил все дела.

— Да и Бог с ними! Ты рвал жилы себе и всем нам шесть лет. Имеешь полное право отдохнуть. И мы тоже. Я уже и забыл, как это приятно, когда жизнь течет размеренно и не нужно, прямо сейчас, куда-то бежать и что-то срочно делать.

Я посмотрел на боярина с удивлением.

— А ты, Федор Жданович?

— Я тоже. — Вздохнул тот.

— Мне казалось, что вам нравится, и вы всегда так живете …

Бояре дружно заржали.

В тот вечер мы хорошо посидели и выпили еще один кувшин вина. Пришел в спальню немного навеселе. Жена укоризненно ткнула пальчиком мне в грудь:

— Пьянчужка!

— Ага. — Покаянно согласился я.

— Из-за чего хоть пили?

— Я от счастья, а бояре от радости за нас.

— Ну тогда можно. Только не увлекайся.

— Не буду. — Пообещал я и сгреб ее в охапку.