Князь Света. Порождения Света и Тьмы

– Вношу поправку. Обычно это не выносится за пределы узкого семейного круга. У Изиды было три сына: один от ее законного супруга и повелителя Озириса, двое других от Сета Разрушителя. От Сета породила она Тифона и Тота. От Озириса – Гора Мстителя, то есть меня.

– Ты – Гор?

– Так меня зовут.

– Ты хочешь уничтожить Тота?

– Так было предписано мне.

– Ты не можешь этого сделать.

– О…

– Пожалуйста, не уходи. Наверное, есть еще вопросы, которые ты хотел бы задать.

– Ни один не приходит на ум.

Но Гор не может сейчас уйти, ибо преисполнен пыла.

– Что ты такое? – интересуется он наконец.

– Я уже сказала тебе.

– Но как стала ты тем, что ты есть, – полуженщиной, полумашиной?

– Это как раз тот вопрос, на который я не могу ответить, если только мне не подскажут правильный ответ. Но я все же попробую утешить и приободрить тебя, а то ты совсем отчаялся.

– Cпасибо. Ты добра ко мне.

– Для меня это наслаждение.

– Мне кажется, что когда-то ты была женщиной.

– Правильно.

– Почему ты перестала ею быть?

– Как я уже сказала, я не могу ответить.

– Могу я как-нибудь помочь тебе, чтобы исполнилось какое-нибудь твое желание?

– Да.

– Как?

– Не могу сказать.

– Тебе доподлинно известно, что Гор не может уничтожить Тота?

– Это наиболее вероятно, если исходить из доступного мне объема мифов.

– Если бы ты была простой смертной, я бы постарался быть добрым к тебе.

– Что это значит?

– За твою чудовищную честность я мог бы полюбить тебя.

– О боже, боже! Ты спас меня.

– О чем это ты?

– Я была обречена прозябать так, покуда не взглянет на меня с любовью некто незаурядный.

– Я вполне мог бы так на тебя взглянуть. Как тебе кажется, это возможно?

– Нет, уж слишком я заезжена.

– Тогда ты не знаешь бога Гора.

– Но это крайне маловероятно.

– Но мне больше некого любить. И посему я люблю тебя.

– Бог Гор любит меня?

– Да.

– Тогда ты – мой Принц, и ты со всем этим кончил…

– Еще не…

– Повремени чуть-чуть, и многое изменится.

– Повременю, – сказал, вставая, Гор.

Называемый сердцем предмет

Врамин проходит по Дому Мертвых. Будь у тебя в месте том глаза, ничего бы это не дало. Так темно тут, что глазу не сыскать для себя работы. Но Врамин зряч и здесь.

Проходит он через огромный зал, и когда добирается до некой точки внутри его, вспыхивает свет, тусклый и оранжевый, дрожит по углам.

Тогда они поднимаются из появляющихся на полу прозрачных прямоугольников, поднимаются бездыханными, с немигающими очами, возлежат в паре футов над землей, покоятся на незримых катафалках; и всех цветов их одежды, всех оттенков кожа, всех возрастов тела. И есть у одних из них крылья, у других – хвост, у третьих – рога или же длиннющие когти. Кое у кого найдется и весь этот набор; одним в тело встроены какие-то механизмы, другим – нет.

Разносятся стоны, раздается похрустывание суставов, потом возникает движение.

С шорохом и шуршанием, покряхтывая и растирая свои затекшие члены, они садятся, они встают. Потом все низко склоняются перед ним, и одно слово наполняет воздух:

– Хозяин.

Он обращает свои зеленые глаза на толпу, и откуда-то доносится до его уха отзвук смеха.

Поворачиваясь, поворачиваясь, поворачиваясь, размахивает он своей тростью.

Затем приходит неожиданное движение, и вот уже она стоит рядом с ним.

– Врамин, твои новые подданные приветствуют тебя.

– Как ты попала сюда, госпожа?

Но она опять смеется и не отвечает на его вопрос.

– Я тоже пришла воздать тебе честь: славься, Врамин, Повелитель Дома Мертвых!

– Ты добра, госпожа.

– Я более чем добра. Конец уже недалек, и то, чего я желаю, почти у меня в руках.

– Это ты подняла мертвых?

– Конечно.

– Не знаешь ли ты, где сейчас Анубис?

– Нет, но могу тебе помочь его найти.

– Давай тогда уложим мертвецов отдыхать и дальше, чтобы мог я попросить твоей помощи. А также и спросить тебя о предмете твоего желания.

– А я могла тебе ответить.

И вдруг ложатся мертвые и опускаются обратно в могилы. Свет гаснет.

– Ты знаешь, почему сбежал Анубис? – интересуется он.

– Нет, я здесь совсем недавно.

– Он отбыл, преследуемый твоим сыном Тифоном.

И Красная Ведьма улыбается под своей вуалью.

– Безмерно радует меня, что жив Тифон, – говорит она. – А где он сейчас?

– Сейчас домогается он жизни Озириса. Быть может, он отделался уже и от пса, и от птицы.

И смеется она, и ее наперсник прыгает у нее по плечу, обеими руками держась за живот.

– Как это было бы приятно – сейчас! Надо посмотреть, как все это складывается!

– Отлично.

И Врамин чертит в темном воздухе зеленую раму для картины.

Изида прижимается к нему и обеими руками сжимает его руку.

Вдруг в раме возникает картина – и движение.

Изображение тени черной лошади движется по стене.

– Это нам ни о чем не говорит, – замечает Врамин.

– Нет, но все равно приятно снова взглянуть на моего сына. Сына, который содержит в себе Бездну Скагганаук. А где может быть его брат?

– Вместе со своим отцом, они же еще раз отправились биться с Безымянным.

И стоит Изида, потупив глаза, и пробегают по картине волны.

– Я бы взглянула на это, – говорит она наконец.

– До того я бы разыскал Анубиса и Озириса, если они еще живы, и еще Мадрака.

– Хорошо.