Князь Святослав

Вдруг он услышал в соседних покоях жены тихое рыдание. Он открыл дверь и увидел Ирину, стоящую на коленях перед иконой. Тихий свет лампадки освещал её в ночном одеянии, с распущенными волосами. Она крестилась, преклонялась лбом к полу, воздевала руки к иконе и шептала. Святослав, очарованный этой картиной, остановился в дверях и застыл в умилении. Он чувствовал, что она молит христианского бога о его победе, он увидел, что она с проницательным и скрытым умом, с кроткой и восприимчивой чуткостью узнала о случившемся, разгадала размер его опасений и тревог.

Журчал в тишине её страстный призыв:

- Призри на меня и помилуй меня, ибо я обижен и угнетён. Скорбь сердца моего умножилась; выведи меня из бед моих. Призри на страдание моё и на изнеможение моё и прости все грехи мои. Посмотри на врагов моих, как много их, и какою лютою ненавистью они ненавидят меня. Сохрани душу мою и избавь меня, да не постыжусь, что я на тебя уповаю…»

Она вдруг обернулась и кинулась к нему. Слезы блестели у неё на глазах. Он обнял её крепко:

- О чём ты плачешь?

- Я всё слышала, - прошептала она, - коли ромеи сюда дошли, значит есть у них сила и уверенность. А мы только ещё у края нашей земли…

- Боишься?

- Нет. С тобой я умереть готова. Да только зачем умирать, коли того избежать можно.

- Я отправлю тебя в Киев.

- Ой, господи, - вырвалось у ней, и испуг отразился в глазах. - Без тебя никуда не поеду.

Он вспомнил, что коснулся предмета для неё самого болезненного. Она никогда не выспрашивала у него про жён, но Святослав понимал, почему одно только напоминание о Киеве всегда приводит её - христианку в такой трепет. Он ласково отпустил её:

- Ну, иди, молись. Я тебе помешал.

Так как он никогда не имел стражи при палатах и не держал телохранителей, то и вышел на улицу никем незамеченный. Город спал, только в некоторых домах виднелись огни. Князь шёл на огонь, входил в дом и обнаруживал пирующих дружинников или даже сотников, а иногда и тысяцких. Он приказывал им разойтись в свои части и готовиться к битве. Пьяных дружинников, которые уже валялись под столом, Святослав приказывал обливать водой и выносить на ветер. Улицы наполнились вскриками хмельных людей, визгами потревоженных женщин. Всем казалось невероятным, чтобы могло кому-нибудь придти в голову на Пасхе затевать бой. Тысяцким он велел установить стражу по дорогам и выслать разведчиков в Великую Преславу. К утру город стал мёртв, если судить по улицам, и тревожен, если заглянуть в дома. В тысячах проверяли готовность дружин, точили мечи, осматривали кольчуги, шлемы, щиты, беспризорно валявшиеся уже близ года.

Неожиданно дозорные привели к князю старика в лохмотьях, с избитым телом и измождённым лицом. Сквозь дыры истлевшей одежды виднелись кровавые рубцы и синели кровоподтёки. Его схватили ночью, избили, приняв за соглядатая.

Святослав глянул в острые глаза старика и вдруг прижал его к своей груди. Они крепко и долго держали друг друга в объятиях. Это был Свенельд. Трудно было узнать в этом исхудавшем, обожжённым солнцем и оборванном старике, когда-то дородного, сурового и богато одетого воеводу. Воины наблюдали эту картину, потупясь, ждали княжеского распоряжения.

- Дай им по кувшину меду, - сказал Свенельд князю, - хорошо служат, молодцы.Яим не сказался, а по обличию меня теперь трудно узнать. Вот, думаю, проверю, как они службу несут. И вижу - хорошие ребята, скрутили меня сразу и немедля привели к тебе. Только вот нутро всё отбили. Мочи моей нету. Пробирался по лесам, ночевал в ямах, да с голодным брюхом.

Князь отпустил стражу. Свенельд, в изнеможении опустившийся на землю, сказал:

- Всех нас порубили. А я без твоего спросу, князь, не посмел умереть, прибежал за разрешением.

- До шуток ли, старик…

- Нет, не до шуток, князь, если правду молвить… Пришла беда - растворяй ворота. Пображничали да пошутили и так немало. А ромейский царь в это время полки обучал. Силы у него - тьма тьмущая. А как хитёр, мошенник! Тайком к столице подкрался. Хвала и честь такому мошеннику, клянусь Перуном и Велесом, умеет дело править…

Святослав взял старика на руки и отнёс в палаты. Когда Свенельд подкрепился пищей и мёдом, Святослав уложил его в постель, и сам сел около него. Глаза воеводы слипались, но он всё повторял:

- Князь! Привыкли мы бить буртасов, хазар, ясов, да касогов… Привыкли мечом махать, ан тут вот смекалка требуется… Хитрый народ - ромеи, уж я их знаю. Сколько раз я говорил тебе: - коли ласков ромей, значит ищет, где бы тебя побольнее укусить…

- Чем же, старик мой, пересилят нас ромеи?

Святослав хоть и понимал теперь все, но испытывал старика.

- Силы у нас меньше или храбрости, или припасов, или умения? - допытывался князь.

- Хитростью одолеют… - ответил Свенельд.

Святослав хоть и понял теперь все, но промолчал.