Князь Тавриды. Потемкин на Дунае

Годовой доход князя достигал суммы трех миллионов рублей, но все же едва покрывал его колоссальные издержки.

Многочисленные и трудные занятия по управлению обширным краем и военными силами государства не препятствовали Григорию Александровичу следить, кроме того, за ходом европейской политики.

В его голове возник грандиозный план.

Заветная мечта и ее осуществление не покидал! Григория Александровича до самой смерти.

Она состояла в доставлении России господства над Черным морем, уничтожении Турции путем дележа этого государства между Россией и Австрией и, наконец, восстановления Греческой империи под скипетром одного из внуков Екатерины.

Проект этот, несмотря на кажущуюся неосуществимость, был построен на верных основаниях.

Хотя, в конце концов, он был оставлен, но попытки к его осуществлению дали все‑таки для России результаты.

Они сблизили нас с Черным морем, расширили значительно границы России на западе и на юге, проложили дорогу в Грецию и на Кавказ и позволили не только принять участие в разделе Польши, но даже извлечь при этом разделе наибольшие для России выгоды.

Этот‑то грандиозный проект занимал ум светлейшего князя в описываемое нами время независимо от светской жизни и бесчисленных романтических приключений этого труженика–сластолюбца.

Война с Турцией, война решительная, сделалась его заветной мечтой.

— Это будет не простая война, — восклицал князь, — а новый российский крестовый поход, борьба креста и луны, Христа и Магомета. Чего не сделали, не довершили крестоносцы, должна сделать, довершить Россия с Великой Екатериной. Я здесь, в груди моей, ношу уже давно уверенность, что Россия должна совершить это великое и Богу угодное дело — взять и перекинуть луну через Босфор, с одного берега на другой, в Азию.

Лелея эту мысль, князь постепенно проводил ее в жизнь, подготавливая все для ее осуществления на деле.

Прежде всего в пустынном Новороссийском крае, по мановению руки светлейшего, происходили положительно чудеса.

Как из земли вырос ряд городов: Екатеринославль, Николаев, Херсон.

Последний, заложенный в 1778 году на устье Днепра, предназначался для устройства верфи, на которой предполагалось построить многочисленные корабли для будущего Черноморского флота.

Великолепная гавань для этого флота тоже была уже основана — это Севастополь.

Пустынные, лишенные обывателей, но богатые производительными силами земли степи привлекали массу поселенцев.

Всюду кипели гигантские работы, хотя далеко не было осуществлено то, что задумывал князь.

По его мысли, в главном городе Новороссии — Екатеринославле, пространство которого определялось в триста квадратных верст, должны были возникнуть «судилища, наподобие древних базилик», лавки вроде «Пропилей в Афинах», музыкальная консерватория и проч.

Соборный храм в Екатеринославле должен был быть, по проекту Григория Александровича, на «аршинчик» выше знаменитого храма Петра в Риме [28].

Этот «аршинчик», так характеризующий вообще русскую натуру, указывал на грандиозность проектов светлейшего, увы, далеко не осуществленных.

Но и то, что было создано, приводило в восторг современников, императрицу и радовало предприимчивого и энергичного Потемкина.

Последний особенно гордился Черноморским флотом и постоянно обращал внимание государыни именно на него.

— Я, матушка, — говорил он ей, — прошу воззреть на это место (то есть Севастополь) как на такое, где слава твоя оригинальная и где ты не делишься ею со своими предшественниками, «тут ты не следуешь по стезям другого».

Это любимое детище Потемкина — Севастополь [29] — в самое короткое время сделалось многолюдным приморским городом.

Рабочих тысячами вызывали из России. Корабельный лес привозили из Польши, Белоруссии и Воронежа; железо заготовляли на сибирских заводах и препровождали через Таганрог в Севастополь и Херсон.

В 1774 году небольшая эскадра линейных кораблей, фрегатов и малых судов, под начальством капитана I ранга графа Войновича, первого командира черноморского корабля «Слава Екатерины», крейсировала уже около берегов Крыма, а в 1785 году составлен штат Черноморского адмиралтейства и флота, которых непосредственным начальником был назначен Григорий Александрович, со званием «главнокомандующего Черноморским флотом».

В последнем полагалось содержать 12 линейных кораблей, 20 фрегатов, 23 ластовых и перевозных судна, 3 камеля и 13 500 человек флотской, солдатской и артиллерийской команды, не считая портовых и адмиралтейских.

Наряду с этими незабвенными на страницах истории русской славы трудами светлейшего князя им было совершено нечто еще более колоссальное, доставившее ему наименование Таврического и уж окончательно обессмертившее его имя в истории.

Мы говорим о присоединении Крыма — этого крупного бриллианта в венце екатерининской славы.

Этот подвиг светлейшего, заставивший умолкнуть даже злобных его завистников, совершенный неожиданно не только для Екатерины, но и для России, явился венцом его государственной деятельности и доказал его двойственную гениальную натуру.