Князь Владимир

– А ты не помнишь тетю Розалию? – поинтересовался отец. – Хотя откуда, ты же совсем маленькой была, когда она приходила к нам в гости.

– Я рассказал про нее Аливии…

– Не помню, – буркнула девочка, перебив брата.

Отец обнял дочь и прижал к себе.

– Розалия была очень близка к твоей маме. Любимая сестренка. Вы поладите.

Розалия встречала их у ворот, очевидно заметив коляску в окне. Она шагнула к девочке, но та, подхватив свой рюкзачок, не доверив его слугам, гордо прошла мимо нее в дом, словно не заметив.

– Ну это уже… – рассердился Осторн, но был остановлен женой, которая положила руку ему на плечо и покачала головой.

– Ей сейчас и так тяжело, не надо, пожалуйста. Постепенно все наладится.

Розалия осторожно поднялась к комнате девочки, откуда доносился какой-то непонятный шум. Заинтересованная, девушка осторожно постучала, а потом заглянула внутрь – Аливия бродила по комнате и скидывали все вещи в одну большую кучу. Заметив гостью, она отвернулась, сделав вид, что никого не видела.

– Тут ужасно грязно!

Весь день, никого не допуская в комнату, девочка наводила порядок. Одевшись в старый спортивный костюм, который ей Володя перешил первым, она закатала рукава и штанины, велела слугам принести несколько ведер горячей воды и, вооружившись тряпкой, принялась старательно вычищать комнаты, безжалостно выбрасывая многие свои старые вещи, которые когда-то ценила. На это зрелище сбежался смотреть весь дом. Хмурый купец, наблюдал за дочерью, с трудом сдерживая гнев и удерживаемый только Розалией, которая чуть ли не вцепилась ему в руку, заставляя стоять на месте. Аливия, словно не видя никого, продолжала уборку. Разобрала постель и выволокла, морща нос, матрас с соломой и подушку в коридор.

– Солому вытащить и выбросить, матрас повесить на солнце! – велела она первому попавшемуся слуге. Тот растерянно моргнул, покосился на господина, но ослушаться такого уверенного приказа не осмелился. А девочка уже вытаскивала все свои платья и скидывала их на пустую кровать. Потом зарылась в принесенный рюкзак и досталоа непонятную склянку с какой-то жижей. С отвращением взглянув на нее, девочка деревянной палочкой, извлеченной непонятно откуда, зачерпнула немного этой гадости и опустила её в одно из ведер, старательно размешала. Потом на ту же палочку намотала тряпку, завязала, чтобы держалась прочней, окунула получившуюся «кисточку в ведро и принялась старательно протирать раствором всю комнату, особо уделив внимание углам, пространству под шкафом и под кроватью, старательно набрызгала во все щели.

Почему первым делом она принялась наводить в комнате чистоту Аливия не смогла бы объяснить и сама. Может просто хотела в работе отвлечься от печальных мыслей, а может за время, проведенное вместе с Володей настолько привыкла к чистоте, что уже не могла находиться в месте, где было грязно. Её «братик» вообще отличался какой-то болезненной пристрастностью к порядку и сделал все, чтобы привить это качество «сестренке». Еженедельные субботние уборки в доме стали ритуалом, как и еженедельная баня, каждодневное умывание и обязательные водные процедуры.

– Значит, этот князь превратил тебя в служанку? – уже не смог сдерживать гнева Осторн.

Аливия непонимающе посмотрела на отца, а вот Руперт как-то задумчиво покачал головой. Он мог бы сказать, что если бы его сестре не нравилось быть с этим князем, то она не плакала бы при расставании. Горе её было искренним – это Руперт мог сказать точно. Но встревать перед отцом, когда он так рассержен… увольте. Осторн же распалялся все сильнее, продолжая сыпать ругательствами, впрочем, стараясь сдерживаться в выражениях. Князю доставалось особенно.

– Не смей так говорить о Володе! – вдруг топнула ногой ранее послушная девочка, которая как огня когда-то боялась отцовского слова. Осторн даже замолчал от неожиданного отпора. – Он хороший! Хороший! И ничего он меня не заставлял! Он вместе со мной всегда убирался! Когда мы жилим в лесу слуг у нас не было!

Вцепившаяся в руку мужа Розалия потащила того из комнаты, тот упирался, явно намереваясь продолжить воспитание, слуги от греха подальше прыснули в разные стороны, бледный Руперт стоял посреди всего этого бедлама и совершенно не представлял что делать.

К счастью Розалии удалось вытащить отца из комнаты и Руперт остался с сестрой наедине.

– Ну ты и даешь, – он вытер вспотевший лоб. – Я уж думал все.

Аливия отвернулась и продолжила уборку.

– Помог бы лучше, – буркнула она.

Руперт присел на корточки и переложил какие-то тряпки с места на место.

– Может слуг позвать? – неуверенно предложил он.

– А слуги тут убирались без меня?

– Э-э… конечно.