Князь. Война магов

– Служба царская – она такова… – ухмыльнулся Зверев. – Сам не ожидаешь, когда тебя найдет. Боюсь, обоз во двор не встанет. Придется возле терема расставлять.

– Ставь, – махнул рукой боярин.

– И еще одно, отец. Сам видишь, лошадьми я разжился. В княжество, пока Ладога не встанет, не перегнать. Можно у тебя до зимы табун оставить?

– Ты еще спрашиваешь! Само собой.

– А как матушка? Здорова ли? Почему не вижу?

– Почивала она после ужина. Облачается. Идем к ней, обнимешь после разлуки. Так куда тебя государь посылал ныне?

– Не скажу, отец. Все равно не поверишь.

– А как твоя супруга поживает? Здорова ли, весела?

– Не знаю, в княжество пока не заезжал.

– Как можно?! – остановился боярин. – Почитай, год до дома своего ни разу не доехать! Супругу не навестить!!

– Ту, которая убила нашего первенца? Видеть ее не могу отец! Не могу и не хочу.

– Не убила, а заспала.

– Можно подумать, от перемены слов он живым сделается…

С этой минуты вечер оказался безнадежно испорчен. Было угощение, была баня, были исповедь и причастие, был пышный пир, было много разговоров о делах и урожае, о неудачном походе на Казань. О том, что у Андрея скоро появится братик – Ольга Юрьевна, как выяснилось, опять пребывала в положении. Однако разговор неизменно возвращался к тому, что имение без хозяина хиреет, что дети умирают у всех, от смердов до царей, и убиваться из-за этого ни к чему, и что Полина, в общем-то, не виновата, что во сне не на тот бок повернулась. От всего этого Звереву хотелось сбежать, а потому еще до заката он сослался на усталость после дороги и ушел к себе в светелку – спать.

Рано лег, рано поднялся. Когда Андрей, сбежав по крыльцу в одних портах, пошел к колодцу, небо на востоке лишь начало розоветь. Князь облился ледяной водой, минут пятнадцать поиграл кистенем, пересчитывая им сучки на поленнице, а когда та угрожающе покосилась – заглянул в трапезную, отпил с полкрынки едкого, чуть перебродившего кваса.

Вскоре он снова оказался на дворе – на этот раз в полотняной рубахе, с простеньким беличьим охабнем на плечах. Двор был по-прежнему пуст, если не считать трех дозорных на стенах, а потому Аргамака Андрей оседлал сам. С непривычки получилось долго – но зато он ничего не перепутал и не забыл.

На крыльце, потягиваясь и зевая, появился Пахом, резко опустил руки:

– Ты куда же это в такую рань, Андрей Васильевич? Чего не разбудил? Я бы оседлал…

– Ты, дядька, барахлом на телегах займись, – поднялся в стремя князь. – Неделя у вас есть от лишнего груза освободиться. Али вы всю жизнь за собой эти возки таскать намерены?

– Коли дозволишь, то до Великих Лук отлучимся! – крикнул холоп.

– Гуляйте, – небрежным взмахом разрешил Зверев. – Ворота отворяй, сонные тетери! Не видите, размяться я на природе хочу!

Привычный путь до Козютина мха: с дороги направо, к роще, вброд через Удрай, а там сквозь шиповник – к поросшему дубами взгорку. Андрей спешился у знакомой пещеры, но привязывать скакуна не стал – отвел вниз, на сочную болотную траву и спутал уздечкой передние ноги. Прихватил с собой чересседельную сумку, поднялся на утоптанную площадку, откинул один за другим три полога и, глянув вниз, в сумеречную пещеру, сбежал по идущей вдоль стены лестнице.

– Лютобор! Лютобор, никак спишь еще?! Солнце ясное на дворе, Хорс с Ярилом по-твоему. Вставай, я тебе вина и сыра из усадьбы прихватил. Давай выпьем за встречу.

Ученик чародея присел возле ямы, заменявшей волхву постель, поворошил сухую листву, в которую старик так любил зарываться. Никого. Зверев вскинул голову – в выдолбленной под потолком пещерке тоже было пусто. Мудрый черный ворон изволил отправиться куда-то по своим делам.

– Или вместе с пенсионером гуляет? – почесал подбородок Андрей. – Ладно, подожду. Надеюсь, старик не обидится, если я пока водички для травяного чая вскипячу.

Сложив оружие и епанчу на скамейке, князь присел возле очага с еле тлеющими углями, кинул на них несколько веточек, пару тонких поленьев и принялся старательно раздувать.

– Есть тут кто живой? – послышался вкрадчивый женский шепот. Внутренняя войлочная занавесь чуть колыхнулась, отогнулась со стороны лестницы.

– Мертвые сегодня не заходили, – весело отозвался Зверев. – А ты из каких будешь, красавица?

– А я вот… – Полог опять колыхнулся, пропустил внутрь пещеры девицу в темном платке, тщательно замотанном вокруг лица, в потертом сарафане со следами вышивки на животе и по подолу, накинутом поверх простой ситцевой рубахи. – Я земляники и яиц свежих принесла. И пряженцев с рыбой. Ты ведь любишь…

– Это верно, люблю, – признал Андрей, ставя в разгорающийся огонь кувшин с водой. – А ты откуда знаешь?

– Дык, все сказывают, дедушка… – потупила она глаза.

– Кто-кто? – хохотнул Зверев. – Это я дедушка? На себя посмотри! Ты мне в невесты годишься. Дедушка! Ишь, чего удумала!

– А сказывали, ты старенький… – Щеки гостьи стали пунцовыми.

– Ладно, спускайся. Вода закипит – мяты с чабрецом и брусникой заварим. Отвар этот, конечно, при простуде и чахотке хорош, но мне и так нравится. Будем считать, что для профилактики.

– Я… Я… Ненадолго я, мудрый Лютобор.