Князь-волхв

Собственно, дело было даже не в дани, как таковой. В грядущей войне с западом татарам требовались беспрепятственные проходы по неприветливым русским лесам, продовольствие, фураж и хотя бы мало-мальская поддержка населения. Хану нужны были надёжные тылы, а потому кочевники старались не восстанавливать русичей против себя. Наоборот — всячески привлекали на свою сторону. Немало русских ратников, жаждавших поквитаться с латинянами за прежние обиды, вступали в татарские войска. Особенно много желающих приходило из новгородских земель, разорённых тевтонскими и ливонскими крестоносцами.

Орденские рыцари и примкнувшие к ним многочисленные полубратья нанесли удар по северной Руси не случайно. Татарская конница не могла вовремя поспеть на помощь по непролазным болотам и чащобам, а потому новгородцы бились с рыцарями сами. Сопротивлялись отчаянно, но силы оказались неравными, а натиск бронированных «свиней» — внезапным и мощным. К тому же среди купцов — как немецких, так и новгородских, тесно связанных торговыми интересами с Ганзой — нашлись пособнички, открывавшие крестоносцам крепостные ворота.

Северо-западная Русь пала. Толпы беженцев устремились на юг и восток. А вслед за беженцами двинулись рыцарские отряды. Угроза разорения нависла над Полоцким, Смоленским и Ростово-Суздальским княжествами. Да и ищерцы тоже начинали чувствовать себя неуютно.

Татары, пропущенные низовыми русскими князьями и поддержанные ими, нанесли ответный удар с юга. Степняки совершили опустошительные набеги по силезским, моравским и угорским землям, прошлись сокрушительным смерчем вдоль восточных границ латинянской империи от Далмации до Одера, грозя отрезать от Германии Померанию, тевтонскую Пруссию и Ливонию.

Крестоносцы прекратили продвижение по русским землям. Остановились и татары. На время война, о которой пока в открытую не объявляла ни одна из сторон, затихла. Противники накапливали и перегруппировывали силы для нового — решающего — удара. В ставку императора прибыло ханское посольство…

* * *

Императорский шатёр опустел. Феодорлих велел удалиться всем, оставив при себе только мага-советника и распорядившись оцепить шатёр снаружи, чтобы никто не смел мешать разговору.

Огромный плотный полог, растянутый на брёвнах-подпорках, огораживал пространство размером с небольшую замковую залу. Дополнительные тяжёлые занавеси, спускавшиеся вдоль стен, скрадывали любые звуки. А колдовское заклинание, произнесённое придворным чародеем, вовсе не позволяло подслушивать тайные беседы. В таком шатре можно было говорить, не опасаясь чужих ушей.

Феодорлих заговорил первым:

— Ты что-нибудь нащупал, Михель?

— Ничего, ваше величество, — вздохнул маг. — Над главным татарским послом свершён защитный ритуал, укрепляющий его волю и препятствующий воле чужой. Магическая защита крепкая, поставлена опытным колдуном. В истинные помыслы ханского посланца я проникнуть не смог.

— Защищён только он?

— Не только, — качнулся красный колпак чародея. — Ещё — посольский толмач.

— Толмач? — император удивлённо поднял бровь. — Он ведь, вроде бы, даже не из татар?

— Русин, — кивнул маг. — Я узнавал.

— Любопытно… очень любопытно, — холёные пальцы Феодорлиха забарабанили по лакированному подлокотнику трона. — А впрочем, все эти восточные варвары одинаковы. Так, говоришь, русин-переводчик тоже закрыт?

— Да, ваше величество. Его мысли мне прощупать не удалось.

— Кто-нибудь ещё, Михель?

— Нет, — покачал головой маг. — Больше магических щитов не стоит ни над кем. Посольская свита и стража открыты.

— И что? — нетерпеливо подался вперёд Феодорлих.

— Они не несут в себе никаких тайн. Они просто приставлены сопровождать и охранять, но сами ничего не ведают.

— Значит, истинную цель посольства знают только двое?

— Или у каждого из этих двоих своя цель.

Феодорлих задумался.

— Можно будет что-нибудь выяснить, когда они уснут?

— Не выйдет, ваше величество. Когда человек спит, спят и его сокровенные мысли, и его память. А вот воля не спит. Попытка взломать защиту ничего не даст. Такая попытка только разбудит и насторожит послов.

— Возможно ли вообще пробить их магический щит?

— Если бы при мне были Чёрные Мощи, — чародей поднял глаза на императора, — это не составило бы труда. Но Реликвия находится в Вебелинге, а вы не пожелали пускать туда послов.

— Пускать чужаков в крепость, где хранится главное сокровище империи, слишком рискованно, — строго оборвал его Феодорлих. — Вывозить Мощи оттуда тем более опасно. Вебелинг — надёжное место. Ты сам заговаривал замковый донжон до такого состояния, что туда не проникнет незамеченным ни один колдун.

— Заговаривал, — согласился колдун. — Ни один маг не сможет даже приблизится к крепости.

— А прочих злоумышленников остановят мои дозоры, каменные стены и замковый гарнизон. В общем, забудь пока о Мощах, Михель. Пусть они лежат там, где лежат.

— Да, я всё понимаю, ваше величество, — склонился красный колпак. — Просто беспокоюсь, когда приходится удаляться от Мощей.

— Что именно тебя беспокоит? — нахмурился император.

Чародей вздохнул: