Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон

Люди попадали, словно срезанные ударом невидимого клинка. Раздался стук доспехов о каменные плиты. Никто не вскрикнул, не застонал. Глаза упавших стекленели, лица обретали то безошибочно узнаваемое выражение, которое отличает мертвого человека от живого.

«Убил! – понял Тимофей – Кощей убил их всех! Вдохнул в себя. Отправил в навь…»

С тонких губ навьей твари слетела первая слабая и едва различимая струйка пара. Такова, выходит, цена этих человеческих жизней?

На пару мгновений, пока Кощей дышал чужой жизнью, Тимофей ощутил освобождение от чужого взгляда в своей голове.

Впрочем, время это было слишком кратким, чтобы им воспользоваться. Да и как воспользоваться, если все еще не владеешь собственным телом?

– Главный секрет бессмертия заключается в том, чтобы нести смерть. – Кощей сам же отвечал на свой вопрос, заданный ранее. – В этом мире, как и во всех других, все взаимосвязано. Смерть убивает жизнь, жизнь взрастает из смерти. И не важно, кто творит смерть и ради чего. Мне нужно убивать, чтобы жить. Или, если быть точнее, чтобы чувствовать себя живым в мире живых. Твой же князь убивал в первую очередь ради обретения власти над миром. Даже бессмертие нужно было ему, чтобы властвовать вечно. Но ведь большой разницы нет. Жизнь – это жизнь, а смерть – это смерть. Ты согласен?

Наверное… Если Тимофей и не был согласен с Кощеем полностью, то уж, во всяком случае, не мог и оспорить утверждение навьей твари.

Существо на троне вновь протянуло руку к застывшим воинам. К другим уже, стоящим в стороне от тех, первых. Кощей опять шевельнул пальцами. Прикрыв глаза, коротко вдохнул.

Еще полторы дюжины живых воинов, выйдя из колдовского оцепенения, рухнули замертво. Еще одна слабая струйка пара вышла из Кощеевых уст. Еще три-четыре мгновения свободных, неподконтрольных навьей твари размышлений было подарено Тимофею. Но что он мог с ними сделать?

Тварь улыбнулась. Открыла глаза.

– Знаешь, когда начинаешь дышать в вашем мире его жизнью, очень трудно остановиться. Это так… Увлекает так… Особенно после долгого заточения.

Еще один вдох. И еще несколько человек лежат на полу.

И – еще. И – снова.

Вскоре из живых в зале остались только Тимофей и Бельгутай, неподвижно стоявший возле замороженного ханьского мага.

Хотя нет, не только… Кажется, Арина тоже еще жива. Точно! Из угла, где лежала гречанка, донесся слабый хриплый стон. Чуть шевельнулось изуродованное окровавленное тело ворожеи. Крепко приложенная о стену в самом начале схватки, она постепенно приходила в себя.

Кощей вскинул было руку к ней. Но отчего-то промедлил со смертоносной волшбой. Задумался о чем-то…

– Кстати, плотская любовь тоже способна давать и продлевать жизнь, – улыбнулся он, то ли обращаясь к Тимофею, то ли разговаривая сам с собой, но не отводя при этом глаз от Арины.

Плавное движение узкой Кощеевой ладони – и с гречанки спало ханьское заклятье. Вросшие в бока руки с отвратительным хлюпающим звуком вышли из тела. Расцепились и засучили пятками по полу голые ноги.

Избавление от чар оказалось болезненным. Арина выгнулась всем телом, словно бесноватая. По тронной зале заметался долгий надрывный крик.

И еще одно движение Кощеевой длани. Раны на теле Арины затянулись. Ворожея затихла. Некоторое время она неподвижно лежала на полу, тяжело и шумно дыша. Упругая грудь ходила ходуном.

– Встань! – приказал Кощей колдунье.

Она зашевелилась. Медленно поднялась на ноги. Пошатнулась. Чуть не упала.

Гречанка благоразумно не предпринимала попыток колдовать. То ли еще была слишком слаба для этого, то ли понимала, что в магическом поединке против Кощея ей все равно не устоять.

– Подойди, – прозвучал новый приказ.

Опустив голову и безвольно свесив руки, Арина послушно выполнила его.

– Ближе, – велел Кощей.

Гречанка встала перед самым троном. Тимофей отметил про себя, что былая красота ворожеи, в общем-то, никуда не делась.

Темная гладкая кожа, высокая грудь, округлая линия бедра, плоский живот, стройные ноги, треугольный пушок черных волос, прикрывающих лоно, упругие ягодицы… Все при ней, все как и прежде. Ханьская магия, уродовавшая тело гречанки, ушла без следа. На боках, руках и ногах не осталось ни шрамика. Не видно даже ссадин и царапин от удара об стену. Кощей, оказывается, умеет не только умерщвлять, но и исцелять. Причем не хуже Угрима.

Правда, сейчас Арина была перемазана грязью, а ее спутанные, слипшиеся волосы казались седыми от пыли. Но даже в таком неприглядном виде гречанка пробуждала желание. А может, неспроста это? Может, все колдовские способности, еще оставшиеся при ней, Арина тайком направила именно на это? Может, ворожея просто очень хочет понравиться Кощею?

Интересно, а тварь, пришедшая из мертвой нави, вообще способна оценить живую женскую красоту?

Видимо, способна. Видимо, Арина твари понравилась.

В паху Кощея что-то шевельнулось, набухая. Тимофей отвел глаза. Настолько это «что-то» выглядело отвратительным. У людей все не так, у людей – иначе. Бедная-бедная Арина…

Кощей улыбнулся гречанке.