Князь. Записки стукача

Я был совершенно спокоен, пока мы шли по коридору. Но, проходя, он невзначай толкнул дверь той самой комнаты, где состоялось наше знакомство…

Дверь открылась. В комнате стоял стол с креслом, напротив стола, как в тот день, – пустой стул.

– Может, желаете подумать перед посещением кабинета Его Превосходительства? – засмеялся лже-Кириллов. – Отдохнуть? В ногах правды нет!

Я ничего ему не ответил. Я ощущал прежний страх. Помню, как отпустило, когда он затворил дверь проклятой комнаты.

Я вошел в кабинет. Кириллов был мрачен.

– Оставь нас, милейший, – сказал он лже-Кириллову.

«Милейший» ушел.

– Вы, однако, решили, что я и вправду вас боюсь. Видите ли, друг мой, я позволял вам говорить глупости о каких-то расписках… Неужели вы думаете, будто Государь не знает, что мы берем. Все у нас берут! «Воруют!» – так справедливо определил нашу Империю господин Карамзин. Так что если мне придется докладывать Государю, почему я вас убил, вопрос его будет… нет, не о том, почему я взял у вас деньги, а о том, почему не пристрелил вас раньше. Вам это понятно? Что вы хотели выяснить? Отчего две дамы живут под одной фамилией? А потому, что господа террористы часто так делают, сбивая нас с толку… Что еще вас интересует? Почему я не стал вам говорить, что она жива? А потому, что это вас не касается. Ею занимаются совсем другие люди. Вы – ноль в этом деле. Вы глупец. Когда вы только попытались познакомиться с моим филером, он тотчас подал мне рапорт. Другую бумагу он подал мне после вашей с ним первой встречи. Я велел ему привести к вам шурина и был уверен, что вы догадаетесь. Но вы и в эту глупость поверили… Вы, глупый ребенок, смеете лезть в опасные и сложные дела!.. Вот вы жили в Париже, ходили по улицам, а за вами ходил мой агент… Я заказал его через частное французское разыскное бюро. Которое на самом деле – наше бюро, все эти французы наняты на наши деньги. Все они ежедневно следят за русскими эмигрантами. В их числе были вы… У этого бюро, именуемого «Бинт и Самбен», есть наружные агенты во всех столицах Европы – в Женеве, Лозанне, Цюрихе и Берне. К тому же, находясь в личных сношениях с префектом полиции, директором «Сюрте Женераль» и другими высшими чиновниками полицейских учреждений мира, я могу привлекать иностранную помощь… Так что, когда она изволила переспать с вами в Мексике, мы это знали. Потому что даже океаны для нас не преграда. Надеюсь, вы догадались, когда вас секли, что под нами большие подвалы. И там исчез не один человек… Не будь Нечаев такой скандальной фигурой, никакого процесса не было бы – исчез бы там, и все! И когда потребуется, вас прямо в карете привезут сюда. И вы исчезнете… – Он постучал сапогом по полу.

Ужас охватил меня… Все было, как в юности!

Он насмешливо смотрел на меня.

– Да не бойтесь. Я вас и в этот раз не трону… Вы мне нужны – в этом все дело. Очень нужны. У меня для вас припасена совсем другая работенка. А пулю вы всегда успеете получить. – И обратился ко мне совсем по-светски: – Послезавтра вы будете приглашены к княгине Урусовой. Там будет Его Превосходительство генерал-адъютант Петр Черевин… Смею покорнейше просить вас не отказываться от почетной должности, которую Его Превосходительство господин Черевин вам предложит. Я хочу, чтобы вы стали своим человеком в Аничковом дворце!..

В Аничковом жил Наследник…

Итак, он опять давал мне поручение. Все вернулось на круги своя.

Он позвонил, вошел лже-Кириллов.

– Проводите нашего друга, чтоб он опять не заблудился…

По дороге лже-Кириллов сказал мне ласково:

– А я вас убил бы. Не задумываясь. Чувствую, много бед натворите.

Княгиня Урусова, подруга тетки, была любимицей покойной императрицы-матери. Она бездетна и состарилась при дворе.

В Петербурге исполняла почетную роль, описанную нашими классиками, – непримиримой, ворчливой резонерки. Она держала салон, куда за честь считали являться главные лица Империи. В салоне она резала им в глаза правду-матку. Всех вельмож моложе шестидесяти она звала уменьшительными именами, как своих кучеров. Особенно частыми гостями у нее были высокий, с манерами западного адвоката, Сашка, то бишь премьер-министр Валуев, и невысокий Петька – генерал Черевин.

Генерал Петр Черевин – любимец Наследника, один из немногих преданных ему людей. Он обожал Наследника, будущего «истинно православного царя», и был при нем воистину генералом-денщиком.

Я как-то находился у княгини, когда Петька с восторгом рассказывал о проделках и вкусах Наследника:

– Жидов не любит, но либералов – еще больше… Он либерала Великого князя Михаила и его жену, подозрительную немецкую принцессу, – (ходили слухи, что ее дальний предок – еврейский банкир), – кличет не иначе как Либерзонами, говорит: «Как дела у наших Либерзонов?»

– Боже мой, как он чудно вульгарен, – смеялась княгиня.