Княже мой, княже

- И служить своей стране? – Энзо вдруг охватила злость.

- Просто быть мужиком.

- А мужик – этот тот, у кого при виде такого лакомства, как я, встаёт? – с любопытством поинтересовался он и шагнул вперёд. – Тот, кто вставляет в другого свой член? Уверен, это для тебя главный признак.

- Идиот, - Эван резко развернулся к нему лицом.

- Почему тебя так волнует, кто меня трахает? Ты же сам отказался даже разговаривать со мной.

- Потому что тебя трахают все, кому не лень.

- Вот и нет! Исключительно лучшие люди этого грёбаного города. В котором я должен был пойти на флот. В основном женатые и благочестивые – в отличие от меня, того, кто им даёт.

Губы Аргайла дёрнулись, он собирался сказать что-то, но выдохнул только:

- Ты шлюха.

- А вы грубиян. Хотите сказать, вы не спали ни с кем, кто пустое место для вас?

- Конечно, нет.

- Как зовут того мальчика, с которым вы провели прошлые три ночи?

Эван молчал.

- Ливи верно сказал… Вы камень. Живёте камнем и камнем умрёте. И никто никогда не имел значения для вас – кроме вас самого. Готов поклясться, вы ни фартинга не заработали сами - как и этот проклятый корс. Так что у вас, безусловно, есть все основания упрекать меня в том, что я не так зарабатываю себе на жизнь.

- Ты не… - Эван замолк и махнул рукой. – Уйди. Я пожалуюсь управляющему, что ты снова ко мне приставал.

- Вперёд. Если это вас заводит. Мне всё равно.

Энзо прошёл в зал, и почти сразу же на него налетел Рой.

- Где ты был? – прошипел тот.

- Воздухом дышал.

- Быстро к остальным!

- Уже пошёл.

Энзо не боялся. Не потому что был уверен, что Рой всё равно не избавится от него. Просто ему было всё равно. Два разговора пробудили в нём застарелую, давно забытую злость, и остаток вечера он провёл в молчании. Даже когда аукцион закончился, семейные пары разошлись, и остальные мальчики перебрались за чужие столики, они с Констансом продолжали сидеть вдвоём за одним столом: Констанс - потому что его никто не заставлял работать, напротив, губернатор требовал, чтобы он не обслуживал больше никого, а Энзо просто так. Потому что устал.

Часть

- Как зовут тех, кто обидел твою сестру? – спросил Эван ещё прошлым утром, когда Ольстер провожал его в клуб.

- Лукас Огостини – я ведь уже говорил.

- Он был один?

Ольстер качнул головой. Какое-то время он молчал, видимо, собираясь с силами, чтобы ответить, а затем медленно, будто говорил сам с собой, произнёс:

- Их было трое. Лукас Огостини. Матео Пазолини. Пьетро Таскони. Когда сестру нашли, её тело было истерзано в клочья… Будто они резали её изнутри. Разве такой может быть любовь?

Эван не обратил внимания на последний вопрос. Он не слишком-то верил в любовь.

- Почему ты не пошёл в полицию?

- Дело закрыли. «Не хватило улик».

- А к местным Аргайлам?

- Никто не хочет верить в то, что я вам рассказал. А сам… - Ольстер облизнул губы, - видите ли, князь Аргайл, Пьетро Таскони – сын владельца «Нью Хаус Экселент». Эти ребята думают, что здесь всё принадлежит им.

Аргайл замедлил ход.

- Почему до сих пор не сказал?

Он оглянулся на Ольстера, и тот зло посмотрел на него.

- Это имеет значение, да? Неужели даже Аргайлы боятся…

- Замолчи, - Эван перебил его и, остановившись, уставился перед собой. – Эти дела надо решать не так. Я переговорю с его отцом.

- И простите его?

- Посмотрим. А чего бы ты хотел?

Ольстер сжал кулак.

- Мой враг не он. Лукас Огостини должен умереть. Остальные… Остальные просто должны страдать.

Эван задумчиво потеребил краешек пиджака.

- Для начала хочу посмотреть на него. Ты знаешь, где их искать?

Ольстер усмехнулся.

- Там, где горячо, наркотики и кровь. Каждый вечер они собираются в порту, у скрещения ветров.

Эван кивнул.

- Сегодня я занят. Завтра жди меня у ворот. Кестеру не нужно ничего знать. Найди того, кто нас отвезёт.

Энзо чувствовал себя разбитым с самого утра. Накануне, вернувшись в апартаменты, он был приятно удивлён, что Чезаре не только погладил простыни, но и сам догадался положить грелку ему в постель.

Впрочем, белоснежное и гладкое тёплое бельё только создавало для Энзо в эту ночь лишний диссонанс. Он ворочался до самого утра, то и дело вспоминая лица корсиканцев, никак не желавших отставать от него, и гаденькое чувство, которое испытал, нащупав на штанах конгрессмена выпуклый бугор – как будто случайно пощупал скользкого червяка.

Он пытался настроить себя на позитивный лад и думать о том, как использует случайный приз – но в голову ничего не приходило.

Заснул Энзо, только когда первые сизые лучики голубоватого солнца заглянули в окно, и спал, пока звонок Роя не разбудил его.

- Уже двенадцать часов.

- У меня выходной?

- Бегать нужно всё равно.

Энзо вздохнул и принялся выбираться из кровати. Ополоснувшись под душем, он натянул на влажное тело футболку и спортивные штаны и, пошатываясь, слегка спросонья стал выбираться в коридор. Чезаре нигде не было видно, но Энзо не очень-то его и искал. Зато, едва он миновал поворот, как нос к носу столкнулся с Констансом, который, казалось, специально его поджидал.

На Констансе тоже была спортивная форма, но, судя по розовым щекам, он уже отбегал своё.

- Энзо… Ливи тебя искал.