Княже мой, княже

- Простите, - повторил Энзо растерянно и уже со злостью добавил, начиная снимать халат: - Вы хотите прямо сейчас?

- Энзо! – Эван взял его за плечи и, хорошенько встряхнув, произнёс уже тише. – Перестань. Ты знаешь, что я не стану так.

Энзо опустил взгляд.

- Простите, - повторил он в третий раз.

Эван какое-то время молчал.

- Ты не заболел? – спросил он после паузы. - Никто не видел, чтобы ты выходил. Да ты, похоже, всё время и пробыл здесь…

- Я в порядке, - сказал Энзо спокойно, по-прежнему не глядя на него.

Снова на какое-то время наступила тишина, а затем Эван всё-таки произнёс:

- Это я, наверное, должен извиниться перед тобой. У меня просто был неудачный день. Ты ни в чём не был виноват.

- Вам не нужно… - перебил его Энзо и тут же замолчал, снова отведя в сторону едва поднятый взгляд. Но, поскольку Эван тоже замолк, продолжил уже твёрже. – Вам не нужно извиняться передо мной. Поверьте, у меня были клиенты куда хуже вас - и со мной не сделалось ничего. Думаю, я перетерплю эту пару месяцев, даже если вы будете продолжать меня оскорблять. В конце концов, во-первых, я принадлежу вам, а во-вторых, это не так уж много. Наш контракт почти истёк, и оставшиеся недели достаточно быстро пролетят.

Эван молча смотрел на него какое-то время. Потом развернулся и двинулся прочь. Дверь захлопнулась за ним, а Энзо продолжал стоять, так же рассеянно глядя ему вслед. Он так и не понял, что произошло. Но почему-то на лице князя ему почудилась боль.

Вернувшись в спальню, Энзо попытался снова задремать. Все прошедшие дни он в самом деле не хотел делать ничего. Даже книги, которые он обычно читал, если Эван оставлял ему время, опостылели ему.

Теперь же он ко всему не мог ещё и уснуть. Странное тянущее чувство в груди не давало ему покоя, и перед глазами так и стояло лицо Эвана, искажённое непонятной болью.

К исходу второго часа ему было уже всё равно, что именно между ними произошло и, позвонив в колокольчик, он вызвал к себе Чезаре, чтобы тот причесал его. Долго собираться Энзо не стал, потому что странная тревога продолжала терзать его, и, едва закончив завязывать платок, стал спускаться на второй этаж.

Он постучал и тут же услышал немного рассерженное:

- Да.

А когда вошёл в комнату, увидел, что Эван и Ливи сидят в приёмной и пьют чай. Тревогу мгновенно дополнила злость, но Энзо молчал, не зная, что сказать. Эван с нечитаемой смесью чувств смотрел на него. Ливи тоже поставил чай и оглянулся, и в его взгляде читалось нескрываемое: «Скройся с глаз». Впрочем, Энзо и сам уже жалел о том, что пришёл.

- Простите, я, видимо, помешал, - произнёс он и сам не узнал собственный голос, усталый и потерянный.

- Вовсе нет, - голос Эвана звучал сухо, но в глазах затеплился огонёк надежды. – Мы собирались спуститься вниз и сыграть в бильярд. Могли бы пойти втроём.

Энзо живо представил, как подлетает к Эвану и бьёт его чем-нибудь тяжёлым, но только поклонился и произнёс:

- Простите, я чувствую себя не очень хорошо. Как раз предупредить об этом и пришёл.

Во взгляде Эвана на секунду промелькнула паника, но Энзо не успел заметить её, он уже развернулся на каблуках и двинулся прочь.

- Надеюсь, завтра в девять вы уже придёте в себя и будете готовы меня развлекать, - услышал он слова Эвана, когда уже повернулся к нему спиной.

- Само собой.

Дверь захлопнулась, и теперь только Эван по-настоящему запаниковал. Он пригласил к себе Ливи, потому что хотел разобраться, что же всё-таки произошло. Но отвязаться от того оказалось неожиданно нелегко. Мальчик, довольно милый на вид, если рассмотреть его под микроскопом, сильно напоминал пиявку или клеща. Стоило ему присосаться один раз, как было уже невозможно избавиться от него. Эван смутно ощутил это на себе, когда Ливи только привезли к нему. Но тут же Линдси начал заступаться за незваного гостя, а сам Ливи, чуть не рыдая, принялся рассказывать, как Аргайлы обманули его. Чтобы заставить этого приторно-сладкого нытика замолкнуть, нужно было, наверное, утопить его в реке, но Эван сразу понял, что этот вариант не пройдёт – слишком уж Линдси вступался за него.

С тех пор он с Ливи почти не разговаривал, а, пригласив его к себе, теперь уже начал горько об этом жалеть: говорить им было абсолютно не о чем, а уходить по-хорошему Ливи не хотел.

Эван с тоской проводил взглядом Энзо, который мог бы немного разнообразить этот бестолковый разговор и не менее бестолковый вечер, но вслух так ничего и не сказал, не желая давать повод думать, что зависит от него.

«Два месяца, – билось у него в голове. – Неужели два месяца в самом деле пролетят так быстро…» Он опустил глаза на чашку и заставил себя сделать ещё один глоток на редкость безвкусного чая, который приготовил Джордж.

Часть