Княжеская ворожея

— Что же императрице нужно от простой крестьянки?

— Разве ты простая крестьянка? — сдержанно улыбнулась императрица.

Но Мелена заметила за лаконичной улыбкой, промелькнувший хитрый блеск в глазах. Живой, играющий, заинтересованный. В императрице чувствовалось нечто, вызывающее доверие. И казалось, что позволь она себе дерзость — то по крайней мере без головы не останется.

— Нет, на самом деле я простая лесавка.

— Лесавка? Та, что из леса? Как это?

— А так, — пожала плечами Мелена, присев напротив, — я жила в лесу.

— Одна?

На лице собеседницы читалось искреннее удивление, переплетённое с ужасом. Мелена не сдержалась и рассмеялась. Но сразу успокоившись, ответила:

— Нет.

И тут же потупила взгляд, вспоминая Ягу. То, как провела последние мгновения со старой наставницей. И как та в очередной раз сделала то, что хотела, не предупредив.

— Сочувствую, — мягко произнесла императрица, в карих глазах которой читалось понимание.

Губы Мелены дрогнули в слабой улыбке.

— Я знаю этот взгляд. Я сама потеряла мать, будучи ребёнком. Не будь со мной отца и моей веры, то кто знает, что было бы со мной.

— Веры?

— Я про бога. Хотя я знаю, что вы верите в нескольких.

— А у вас только один? — насупившись, спросила Мелена.

Удивление граничило с желанием рассмеяться. Но лицо она постаралась оставить спокойным насколько это могло быть возможным. Слишком уж императрица выглядела уверенной в своей правоте. И Мелене не хотелось пока разрушать её представления о жизни. Достаточно было знать, что она ошибается. Правда была намного более пугающей, чем могла бы вынести заморская женщина.

— Есть только один бог, — продолжила о своём императрица, Мелена ту не останавливала. — Он — создатель всего сущего на земле.

— Вы говорите про Свет.

— Я слышала, что вы так его называете.

Мелена с прищуром поглядела на императрицу. Она иностранка, но разве в чужом княжестве, на другой земле за морем другие боги? Они могут зваться иначе, но оставаться теми же, разве нет? Но благоразумно ли и умно не поклоняться им всем народом? А может их оберегает Свет от гнева собственных детей? Хотелось бы так и Мелене. Может принося жертвы и молясь Свету, она смогла бы избежать гнева богов? Та же Морена стала бы не так страшна. Стоило расспросить императрицу об этом. Но судьба решила иначе, к ним пришёл мужик в кафтане с саблей за спиной.

— Императрица, проследуйте за мной.

— Зачем?

— Князь желает вас видеть.

На лице императрицы проступила тень раздражения с усталостью. Она поджала губы, выпустив тревожно воздух. Мелена заметила всё это.

— Раз князь желает, то, что поделать.

Императрица плавно поднялась с некой обречённостью, словно преступник, идущий на смертную казнь.

— Было приятно с тобой поговорить, лесавка. — Императрица вновь сдержанно улыбнулась, словно момента откровения между ними не было.

Поступь женщины была мягка, но одновременно в ней чувствовалась твёрдость. В изящных движениях ничего лишнего, лишь заковывающая красоту сдержанность. Мелена проводила её взглядом, призадумавшись. Раз заняться было нечем, то можно подняться и последовать за ними. Она вскочила и скрываемая тенями, отбрасываемыми деревьями и их кронами, последовала за императрицей. Внутри оставалось понимание необходимости держаться ниже травы, тише воды. Но любопытство вдруг взыграло неприятным зудом. Дела князя и императрицы не касались Мелены, но простой человеческий интерес возрастал. Разумеется, будь тут ворожей, она бы не стала подслушивать и выяснять отношения людей, к которым была равнодушна. Но судьба решила всё за неё.

Мужик привёл императрицу к беседке, где в гордом одиночестве сидел Ярослав. От внимательного взгляда Мелены не ушло и то, что тот не просто сидел, распивал что-то. Были подозрения, что именно.

— Хотели меня видеть? — в голосе императрицы чувствовался холод.

Она не садилась к князю. Он сидел спиной к Мелене, отчего эмоций на его лице было не прочесть.

— На самом деле не хотел. Послы заставили тебя позвать.

И снова соколиные глаза заблестели, но уже от сдерживаемого гнева. Лицо же осталось неподвижным. Будь Мелена на месте императрицы, то уже облила бы князя его хмельным напитком. Всё же хорошо, что она не правительница. Уж не повезло бы людям тогда.

— Тогда могу ли я уйти сейчас?

Мгновение, второе и третье князь молчал. А потом коротко ответил:

— Нет.

— И почему?

— Моя прихоть, — без знакомых игривости, нежности и страстности ответил он.

Мелену слегка удивила подобная холодность Ярослава к императрице. Может та не была красавицей, но и дурнушкой её тоже не назвать. Характером казалась покладистой. И книги она читала. Не засматривалась на смазливых юнцов, да и шум на пустом месте не поднимала. Что ему ещё было нужно для будущей княгини?

— Ваша прихоть играть с девушками. С боярскими дочерями и даже той бедной лесавкой вы можете подобное делать, но не со мной. Я императрица Интии, а не одна из ваших игрушек.