Княжеский меч

Пусть на секунду, на долю секунды, но положение изменилось, Рывком, вложив все силы, сбил меч противника, и ломающим, с мгновенной концентрацией в миг контакта, вошел в предплечье варяжского воина. Наручь смялась, но выдержала, клинок скользнул по руке, теряя силу. Новый взмах, как будто мелькающие крылья водяной мельницы, но враг уже выправился, и встретил лезвие на щит.

"Один-один, — выдохнул Вячеслав, зашагивая в сторону пораженной руки, — теперь дело за малым, Нагрузить поврежденную конечность, заставить работать".

И тут варяг усмехнулся, чуть заметно качнув головой. Опытный боец понял замысел, и показал свое знание. Он вдруг будто сломался, подсел, и в стремительном развороте махнул острием, целя в ноги. Спас заученный кунфушный прыжок. Однако подвел вес. Доспехи не дали взлететь в воздух достаточно резво, и лодыжку, обожгла боль.

"Погано, и не глянешь, что там", — отскочив на шаг, Славка попытался принять верное решение.

И тут словно налетел вихрь, Удары, мощные, пробивающие, сыпались с невероятной скоростью. Славка ушел в глухую защиту, стремясь только укрыть шею и голову. Словно пропустивший нокдаун боксер, прижатый к канату в ожидании спасительного гонга. Но гонга не было, только вновь треснула надорванная кольчуга, ледяным холодом пронзило плечо, попавшее в смертельную мясорубку, Щепки от разбитого щита, полетели в глаза.

Вот и все. — Мысль пронеслась, словно безжалостный вердикт.

Он слабо отмахнулся, но уверенный в успехе противник, даже не обратил внимания на попытку контратаки. Мощным, акцентированным ударом проломил Славкин щит, и разорвал дистанцию, готовясь к последней сокрушающей атаке.

Отбросив бесполезную деревяшку в сторону, Вячеслав с трудом поднял меч. Поврежденная рука уже отказывалась служить хозяину.

"Ну что, Варяга петь"? — Славка выпрямился, и внезапно перед глазами мелькнула, вспомнилась, засыпанная осенними листьями, с редкими кустиками среди неприметных валунов проплешина в горном лесу, и он, сжимающий последнюю гранату в ожидании встающих в атаку боевиков.

— Хрен вам. — Рыкнул, уже за пределом звука, ломая все защитные блоки и загородки сознания. Медленно, словно в повторе, двинулась громада викинга, мелькнуло перекошенное, с повисшей на клокастой бороде слюной, лицо воина. Меч взлетел над головой, описывая разящий круг, и устремился к незащищенной цели, а щит, заблокировал безвольно опускающийся меч Вячеслава.

Бросок вышел, словно кто-то толкнул в руку. Мгновенный перехват левой, и с подключением всего тела, с острой болью в подраненной ноге, круговой мах.

Удар застал врага врасплох. Он только успел дернуться, отстраняясь. Острое лезвие, чиркнул, словно шутя, не всерьез. Коснулось заросшего густым жестким волосом кадыка норманна, и просвистело мимо.

А в следующий миг запал варяга иссяк. Боец замер, недоуменно дернулся, пытаясь продолжить бой, свистнул выходящим из легких воздухом, и вдруг покачнулся.

Выронил меч и потянул руку к груди. Не донес, заваливаясь, словно гигантская башня, под ковшом экскаватора покачнулся, и рухнул лицом вперед.

Но этого Славка уже не видел. Боль обожгла, закрутило, унося в спасительное беспамятство, спасая от болевого шока, и он провалился в небытие.

Очнулся в уже знакомом сарае. Поморгал, привыкая к свету, и ощутил всепроникающую боль. Ныло везде. Казалось, лежит в ванне с расплавленным металлом, и серной кислоте. Охнул, пережидая приступ, но не смог. Тихонько простонал, выдавая себя.

И тут же над ним нависло звероватое, лицо приятеля. Семка встревожено всмотрелся в сероватое лицо вожака.

— Ну, как ты? — Выдохнул товарищ.

— Все о кей. — Сумел непонятно пошутить Раненый. Как там. — Морщась, кивнул за стену.

— Все путем. Спалили голубчиков. С песнями, но до углей.

А тебя, прям, хвалил. Серьез. Но пока в клети держат. Говорит, оклемаешься, тогда.

— Долго я так. — Смог коротко выдохнуть Вячеслав.

Так дня три уже спишь, то криком куда-то гонишь, Верту. лет какой то зовешь, чтоб забрали, но вчера тише стал.

Ногу тебе почистил. Чутка погнил, но мха натолкал, вроде огонь спал. А вот нутро он тебе, всяко, отбил. Кровью льешь. — Смутился великан. Ты уж извиняй. Одежу сняли, а новую одевать не резон.

Славка закрыл глаза, хрипло попросил. — Воды дай. — Отхлебнул из поданного ковша, успокаивая жар в желудке.

Проваливаясь в сон, вновь выныривая из разноцветных кошмаров, пролежал два дня. Боль не исчезла, стихла слегка, притерпелась.

Радовало, что спала опухоль, и начала подсыхать рана. Кость или не раздробил, или только слегка.

А на пятый день пришел князь. Опустился в поднесенное толмачом кресло. Бесстрастно обвел взглядом опустевший барак.

— Ты хороший воин. Возможно лучший, кого я знаю. Но ты глуп. Ярополк отдал тебя мне. Он сказал, что ты можешь не вернуться. Твой хозяин плохой господин, он слушает своих бояр.

А как же воины? — Вячеслав попытался шевельнуться.

— Не бойся. — Заметил Готвальд движение. Если бы я желал того, ты бы уже был на пути к Валгаллу, но я дал решить судьбе. — Князь подумал. — Я собрал дружину. Привези деньги, и уходи. Он поморщился, предвидя ответ.