Княжья Печать

Она отвернулась к трону и вскинула руки кверху, что-то зашептав. Трон поехал в сторону, открывая за собой черный провал, ведущий в подземелья крепости. Дальше ничего не происходило. Колдунья растерянно обернулась на свою учительницу, в поисках совета и помощи, но та, лишь кивнула туда, где в кромешной тьме неожиданно загорелись три красных глаза полыхнувших огнем. Что-то заскрипело, затрещало, словно стали вытягивать из колодца ржавую цепь, а потом из подземелья появилось существо, фигурой своей напоминающее женщину, с ног до головы покрытое плотным панцирем, которое не возьмет ни одно копье. На слегка удлиненных пальцах блестели хорошо отполированные когти. Посреди лба, над двумя обычными глазами, горело красным огнем узкое око, веки которого были из полупрозрачной пленки, что придавало существу еще более устрашающий вид. Позади ведьм ойкнула испуганно Аурика.

– Ой, что же мы наделали…– прошептала она, чуть ли не падая в обморок.

Существо сделало несколько шагов вперед, заставив опытных чародеек отшатнуться назад, а потом припало на правое колено, приветствуя Велиславу.

– Воевода Албастов Горыня…– представилась она, блеснув третьим глазом.

20

– Прохор я…– повторил крепкий мужчина, попытавшийся встать с колен.– Ближник князя Бориса.

Но острое лезвие сабли моей уперлось ему в подбородок, мешая встать и даже пошевелить шеей.

– Значит ближник…– пробормотал я, убирая со вздохом оружие в ножны. При всей моей молодости и ветрености, у меня не было в планах убивать телохранителя наследника Стибора. – А эти?– я кивнул в сторону множества трупов, валяющихся в разных неестественных позах по трактиру. Мимо них ходил Мартынка и с любопытством рассматривал искаженные предсмертной агонией их лица. Рядом стояла Светорада, закрыв глаза от усталости. Их сумасшедшая схватка отняла у нее много магических сил.

– Эти мои люди. Вон тот, с ножами, – он кивнул на совсем юное распростертое на полу тело, – мой сын!

– Да…– грустно кивнул я, чувствуя себе не совсем в своей тарелке. Негоже отцам детей своих переживать. Мне пришлось отвернуться, чтобы не показывать своей слабости, но, чертов, проницательный ближник заметил мое состояние.

– Брось, Варяг!– проговорил он.– Парень рос воином и другой участи себе не предполагал, кроме как сложить буйную головушку на поле брани. Я горжусь им! Он бросился в бой с ведьмой и профессиональным убийцей и не дрогнул.

По ушам неприятно резануло слово «убийца», но я сдержался. Дед в Обители не раз говорил, что мы должны будем привыкнуть к этому обращению, что нам придется несладко, и этому никак не научишь, не подготовишь. Общечеловеческая ненависть, к нам изгоям была, есть и будет, наравне с великой завистью, которую они будут испытывать к нашим способностям.

– Ты будешь жить!– пообещал я, разрешая Прохору встать. Тот пошатнулся, но помощи не попросил. Отряхнулся и сквозь зубы проговорил:

– Не надо милости!

– Это не милость, дорогой мой,– поправил я его,– мне нужна информация об одной загадочной вещички, которую вы наверняка тут искали…– пояснил я.– Думаю, что ты знаешь о ней немного больше, чем кто-либо другой.

На секунду мне показалась, что Светорада резко побледнела, но уже через мгновение ее лицо так и осталось похожим на застывшую маску. Мартынка, тем временем, насмотревшись на трупы, добрался до хозяйского погреба, из которого начал выуживать все съестное, что там было. Почти полный бочонок молодого вина этого года, несколько копченых свиных окороков и большую краюху хлеба. Все это он выложил на стол, с надеждой посмотрев на меня.

– Конечно, ужин и ночлег нам не помешают!– согласился я, мельком бросив взгляд за слюдяное окно, за которым уже почти ничего не было видно.– Только вот это все придется убрать…– я указал на трупы вокруг.– Они мне что-то аппетита не прибавляют.

– Дозволь, самому сына похоронить,– неожиданно промолвил Прохор, дотоле молчавший, как рыба об лед,– по-нашему, по-стиборски, а?

Я задумался. Безусловно, мужика была жаль. Это еще удивительно, как он все это время держался, ни разу не вздохнув и не заплакав, но и извлечь из этого выгоду надо было обязательно.

– Я разрешу. Только поклянись, что не сделаешь нам ничего дурного, а понадобиться и верность проявишь, в бой вступишь за нас!

– Клятву верности дают один раз, варяг!– усмехнулся Прохор, поняв, что я его слегка опасаюсь, уж слишком ледяные были у него глаза, слишком мертвые, словно у закоренелого убийцы, чтобы поворачиваться к нему спиной.– Ее я давал тридцать пять лет назад Великому князю Стибора. Она ему принадлежит и народу княжества. Тебе мог поклясться, что дурного тебе нечего не сделаю, варяг, ни твоим спутникам. О беде, если она не будет во славу и выгоду Стибора, предупрежу. Вот и все…

– Устроит!– согласился я. Все равно от этого упрямца, похожего на гнома, мне ничего большего не добиться. Поймал удивленный взгляд колдуньи, но Светорада опять смолчала, молча сев за стол с Мартынкой, намекая нам на то, что именно Прохору и мне выпала честь прибраться в трактире.