Княжич

Иван, все это время стоявший за спинами детей, схватил их за шкирку и отвел в сторону, не позволяя вырваться из своей хватки.

– Смотрите, что с вами случится, если вы и дальше будете слушать мать, – прошипел он им на уши.

Очередной щелчок пальцами, и Петра подняла в воздух невидимая рука, открывал он рот, пытаясь кричать, но не мог произнести ни звука. Запахло палёным, и одежда на нём вспыхнула. Вся и разом.

– Мама, – всхлипнула Маша и закрыла глаза ладошками.

Витя, в отличие от сестры, пытался вырваться из хватки дядя Ивана и помочь брату, но держали его крепко.

– Ему больно. Не надо, дедушка, – просил он. – Пожалуйста, пощади.

Судя по перекорёженному мукой лицу и судорожным движениям в воздухе, Пётр всё чувствовал.

– Видишь, на что ты заставила нас пойти, Людмила? Это всё твоя вина! – припечатал князь словом мать истязаемого ребёнка, словно не замечая дорожки слёз из её глаз.

Огонь вспыхнул с новой силой, и мучения Пети закончились, осталась после него лишь сажа и подкожный жир, осевший на лампочках в кабинете главы рода Смирновых.

* * *

Это произошло, когда мы завтракали, елозили наши с Юлианой ложки по тарелкам, перекатывая варёные брокколи и морковку, пытались мы шутливо отвлечь друг друга, чтобы переложить завтрак в чужую посуду.

И тут в посёлке зазвучала тревожная сирена на случай чрезвычайных происшествий. Громкость её была такова, что хотелось зажать уши и спрятаться под столом.

– Ой! – подскочила на стуле Юлиана, перевернув тарелку. По полу запрыгали так и не съеденные овощи.

– Что случилось? – спросила меня Алиса. – Что за шум? – Тревожно смотрела она в окно.

– Не знаю… – Начал я приподниматься, стремясь убежать и всё выяснить. – Может, ложная тревога? – предположил я.

– Семён! – Залетел в наш дом взмыленный Михаил. – На нас летит целая армада казанцев! Не меньше двадцати боевых вертолётов и десять дирижаблей. Нужно всем уходить в лес! Немедля, – поторопил он нас.

Алиса, услышав это, вся побелела.

– Как, как… – не находила она слов, с тревогой смотря на ничего не понимающую дочь, радующуюся тому, что избежала участи кушать невкусные овощи.

– Нам не уйти, – отрицательно покачал я головой. – Сам знаешь. Не дадут.

– И что? Предлагаешь сдаться? – напрягся Жук.

– Нет, конечно. Будем драться.

– Их не меньше десяти тысяч, – осторожно заметил Жук. – У нас нет и шанса. Уходите. Дружина останется и будет отбиваться, сколько может, дав вам и остальным шанс.

– Семён, пожалуйста, – прильнула ко мне Алиса со слезами на глазах. – Уходим вместе.

– Нет, – отказался я. – Бери Юлиану и эвакуируйся с остальными женщинами, а я останусь с дружиной.

– Дурак, – всхлипнула она, подхватив Юлиану на руки, и выбежала на улицу. Дисциплинированно уходили в леса женщины, неся самое дорогое на руках. Своих детей.

Не знаю, показалось ли мне, но когда жена была в дверях, ветер донёс до меня слова: люблю тебя.

– Далеко они? – спросил я Михаила, оглядывая такой милый взгляду собственный дом. – Защити Алису, – потрепал я жавшегося к моим ногам Шарика. – Не дай им погибнуть, – послал я его вслед за ними, несмотря на его скулёж.

– Десять километров.

– Тогда чего зенитки молчат? Огонь, бля! – Выбежал я на улицу, осматривая своё воинство, засевшее по домам. Никто из мужиков не ушел вслед за женщинами. Все остались.

Повара из холопов, сборщики мха из каторжников – все они встали на защиту поселения. Даже китайцы.

– Бей казанцев! – уже начали некоторые скандировать лозунги, выглядывая из окошек домов и стреляя в воздух.

– Огонь! Огонь! Огонь! – отдавал Михаил команды расчётам зенитных орудий, и они наконец проснулись, прочертили небеса огненные росчерки.

Одно попадание было удачным, и чёрная точка вдалеке загорелась, упав в лес.

– Есть! – радостно закричали бойцы, тут же замолчав. Ответным ударом все наши посты с зенитными орудиями были уничтожены. Вертолётная площадка пылала. В воздухе завоняло палёной плотью и гарью.

– За родину, мать! – Явно приготовились мужики к бойне на земле, и тут те, кого я давно ждал, появились.

Из-за мощного поля невидимости начали выплывать воздушные корабли.

– Кривичи, – удивился дирижаблю с их гербом на борту Михаил. – Московитые, Бабичевы, Козловские, Орловы, – перечислял он именитые фамилии живущих в этом суровом краю боярских и княжеских родов и их летательные аппараты. Всё появлялись и появлялись они, сбрасывая невидимость. – Лепины, Щепины-Ростовские, Щербатовы. Юсуповы, чёрт побери! – воскликнул Михаил. – Да что здесь происходит, Семён? Ты что-нибудь понимаешь?

Сибирь пришла нам на помощь, погрузился я в воспоминания недавнего прошлого, припоминая тот разговор с боярином Московитым, произошедший в Сибирске.