Княжич

- Пусть подождет в прихожей, пока я не распоряжусь! - приказал он слуге, стоявшему за Михелем.

Слуга и еврей вышли. Сев за стол, князь ножом для бумаги разрезал шелковую нить стягивающую свиток и с жадным любопытством набросился на его содержимое. Чем дольше он его читал, тем больше верил написанному. К тому же письмо на чистейшем русском языке и почерк такой же, как у Андрея! И все же, князь решил посоветоваться с не раз выручавшим его в таких сложных делах мудрым советником Мотовиллом. Вызванный к князю Мотовилл, ознакомившись с письмом, все понял и внес свои предложения, с которыми князь согласился.

Михельке разрешили войти в кабинет. На этот раз разговаривал с ним Мотовилл.

- Князь согласен на выкуп Андрея и его друга. Но, прежде всего, хотел бы уточнить кое-что!

- Я весь во внимании! - согласился Михель.

- Из письма мы узнали, что Андрей находится в плену у татар в Крыму в городе Карасубазаре. Цена за выкуп его и друга из плена конечно непомерная. Но князь Острожский богат и щедр и даже эти деньги для него сущие гроши. Тем не менее, он не любит, когда его обманывают. Мы с князем так поняли, что выкуп, 1200 злотых червонной монетой должны заплатить тебе. А ты, отправившись в Крым, в Карасубазаре отдашь их Асан-мурзе, который

отпустит пленников, выписав для них ханское разрешение на выезд из Крыма. Ты же и доставишь их в Острог! Так?

- Так! - спокойно ответил Михель, еще не понявший к чему ведет разговор хитрый советник князя.

- А если Асан-мурза нарушит свое обещание и, получив деньги, не отдаст пленников

тебе? Что тогда?

- Спросите у любого раввина! Каждый ответит, что честнее Михеля нет ни одного еврея в Литве. За эти деньги я буду отвечать своим имуществом! - ответил возмущенный Михель.

- А какое может быть у еврея имущество? - ехидно заметил Мотовилл. - Несколько лавок и корчма в аренде не стоят и 100 злотых. Что еще у него можно найти? Часть из того,

что выжимает он, из русских арендаторов-крестьян пользуясь тем, что является фактором -

доверенным лицом какого-нибудь ленивого польского шляхтича, обложившего налогами земли, водоемы, сенокосы и даже православные церкви? Не держит ли достопочтенный Михель у себя дома ключи от православной церкви так же, как ключи от амбара, открывая ее для службы по своему желанию, в зависимости от уплаты прихожанами соответствующей суммы?

Михель вспыхнул от возмущения. Никогда, ничем таким он не занимался! Да и не еврей-управляющий устанавливает непосильные и унизительные поборы для крестьян, а алчный и ненавидящий православных шляхтич - католик! Михель, как мог, сдержал себя, понимая, что все равно ничего панам не докажет.

- Но мы знаем, что у тебя есть вещи, за которые ты все отдашь! - сообщил советник.

- Какие? - удивился Михель.

- Как какие? Ворочаешь такими делами, а не знаешь? - рассмеялся Мотовилл. - Самые большие драгоценности в твоем доме: ненаглядная жена и любимый сын!

- Я не собираюсь их закладывать вам! - не выдержав, огрызнулся Михель.

- Значит, ты пришел сюда, чтобы обмануть вельможного пана? - сделал злое лицо советник. - С соизволения князя я сейчас вызову слуг, чтобы они отволокли тебя на конюшню и засекли за обман до смерти!

Перепуганный франт упал на колени перед Острожским:

- Смилуйся ясновельможий пан, я и в мыслях не имел ничего, чтобы обманывать кого-либо!

- Поздно Михель! Молись своему Богу! - злорадствовал Мотовилл.

- Хорошо! Берите в залог и жену и сына, - поняв, что советник все равно добьется своего, взмолился поникший Михель. - Только дайте слово, что будете относиться к ним хорошо!

На этом обе договаривающиеся стороны пришли к взаимному согласию. По приказанию князя в кабинет внесли из казны 1200 злотых в четырех кожаных мешочках и под расписку передали Михелю. Князь Острожский рекомендовал убыть в Крым с ближайшим купеческим обозом, предоставив ему двух вооруженных слуг для охраны от разбойников в дороге. Пересчитав содержимое мешочков, понурый Михель вместе со слугами князя, поехал домой, чтобы перевезти супругу и сына в одну из многочисленных комнат замка, где они будут находиться на положении заложников до возвращения пленных.

Вечером, из кабинета князя долго доносился смех. Князь и его советник смаковали подробности разговора, так перепугавшие Михеля.