Княжич

- Так убейте этих жалких рабов! - приказал бей и решил сам посмотреть на кровавую потеху.

По команде коменданта, около десятка охранников с разных сторон ринулись к сторожке. Лишь троим из них удалось достичь ее стен. Остальные, раненные меткими выстрелами невидимого стрелка, бросились обратно или остались лежать на песке рядом со сторожкой. Выломав дверь мазанки, оставшиеся в живых, устремились внутрь ее. Адиль-бей, решив, что с рабами покончено, направил коня к сторожке. Вслед за ним двинулись его телохранители. Но случилось невероятное. Из дверей мазанки выскочил единственный из нападавших, и, брызжа кровью из многочисленных ран, нанесенных ударами вил, с криком ужаса бросился прочь. Рядом с головой бея просвистела стрела из сторожки. Адиль-бей повернул коня назад.

Еще долгое время охранники не решались атаковать рабов. На площадь вызвали Хасана-Мирошку. С его помощью, обманными обещаниями пытались выманить рабов из своего укрытия. Те не поверили. Пробовали зажечь зажигательными стрелами солому на крыше, но ничего не вышло. Отсыревшая за осень и зиму солома не хотела гореть. Тогда бей приказал снять со стены Таш-Хана пушку, из которой не стреляли лет двадцать. Пушкаря из турок нашли быстро. Адиль-бей объявил ему лично, что если тот попадет с первого выстрела в мазанку, то получит денежную награду, а если нет, то ему здесь же отрубят голову. Пушкарь не соглашался, торговался на трех выстрелах. Адиль-бей знал, что с первого выстрела, из старой, не пристрелянной пушчонки, даже если этого Аллах захочет, в цель не попадешь. Но, поторговавшись, великодушно согласился с просьбой пушкаря. Надо же заставить его работать! Пушкарь попал в цель аккурат с третьего раза. Над местом, где стояла мазанка поднялось облако пыли. С криком “А-а-ла!”, охранники ринулись к ней. Оглушенные попаданием ядра в мазанку, Василий и Андрей не смогли оказать сопротивление нападавшим. Вскоре, связанные веревками друзья, предстали перед Адиль-беем. Охранники нанесли им несколько ударов по ногам, чтобы заставить их встать на колени перед ним. Адиль-бей с ненавистью разглядывал усыпанных строительным мусором рабов. Слух о бое на авред-базаре в Карасубазаре распространится на весь Крым! Торговцы станут говорить, о том, что в Карасубазаре рабами торговать опасно и уйдут в Гезлев и Кафу! Резко упадут поступления от налогов и сборов! И это не все! Об этом узнает хан Ислам Гирей! Голова Адиль-бея пошла кругом от мыслей о новых возможных неприятностях.

- Разреши прикончить их светлейший! - попросил один из телохранителей бея.

- Успеем! - отказал ему бей.

В голове Адиль-бея созрел дьявольский план. Он приказал найти и привести к нему кадия, мусульманского судью. Кадий Газы-оглы не заставил себя долго ждать. К бею, кадия принесли в паланкине его рабы. Не выходя из паланкина, отодвинув занавеску, прикрывающую вход в него, кадий, седой важный старик недовольно спросил его:

- Зачем вызывал Адиль-бей?

- Да возрадуется Всевышний, позволивший лицезреть тебя уважаемый Газы-оглы-эфенди! - не замечая недовольства старика, дипломатично начал Адиль-бей. - Я вызвал тебя за тем, что бы ты по закону правоверных рассудил, что нам делать вот с ними? - Адиль-бей показал рукой на стоящих перед ним на коленях Василия и Андрея.

- А кто они? Что за преступление совершили? - пытаясь вглядеться в лица юношей, близоруко прищурился кадий.

- Это беглые рабы, взбунтовавшиеся против своих хозяев!

- Пусть хозяин отрежет им носы и закует в колодки на первый раз! Так требует закон!

- А если при этом они убили четырех правоверных и ранили еще несколько истинных мусульман?

Судья с ненавистью посмотрел на друзей.

- К этим бешеным псам не может быть никакого снисхождения. Они заслуживают смертной казни! - решил кадий. - Мучительной смертной казни!

- А не подскажет ли нам, достопочтенный эфенди Газы-оглы, какой мучительной казни предпочтительнее подвергнуть этих гяуров, поднявших руку на правоверных?

Кадий, медленно перебирая пальцами “цепь терпения”, задумался.

- Пусть палач сдерет с них живых кожу как с баранов, на глазах всех жителей славного города Карасубазара и их рабов, чтобы последним, участь этих несчастных была уроком и назиданием! - объявил преисполненным важности голосом старик. - Тебя устраивает такое толкование закона?

Довольный Адиль-бей кивнул головой. Об этой жестокой казни будет осведомлена вся знать. Ислам Гирей простит ему бунт рабов и переполох в Таш-Хане! А если, кто из просветленных, решит посудачить о его жестокости, то это не он, так велел закон.

- И когда ты доставишь нам удовольствие лицезреть казнь неверных? - опять спросил судья.

- Завтра утром! - пообещал Адиль-бей.

Проезд Осман-паши через его владения, должен состояться послезавтра. Зачем тянуть время и привлекать внимание наместника султана к этому происшествию!

- В яму их бросить, чтобы не сбежали! - приказал он дыздару Таш-Хана.