Княжич Юра III

Всё, как в привычных писателю военных училищах, там тоже — на курсантский погон солдатское внутри-курсовое звание лепят: ефрейтор, младший сержант и сержант. Старший у них там есть или нет, не помню. Но эти три — точно есть.

Так же и тут.

Было, правда здесь и ещё одно звание: одна широкая поперечная галунная полоса — вахмистр. Но, такое звание только на втором курсе можно получить. И он там всего один на роту. В отсутствии настоящих офицеров, командует этой ротой. На всех поверках и построениях водит.

Так вот, не знаю почему, но за моё достаточно недолгое нахождение на должности, внутрилицейское звание командир мне успел в личном деле пробить. И я с того момента стал не просто Лицеист Долгорукий, а Лицеист старший урядник Долгорукий. Звучит, как для моего уха, коряво, но здесь уважение вызывает. Всё ж, в нашей роте таких всего пятеро, считая меня. По одному на три взвода. И два в нашем. Я, и мой предшественник на должности.

Понятия не имею, почему меня, после всех, получается, уже семи моих залётов в карцер, ещё не разжаловали обратно в простые Лицеисты, тем более, что и взводом в моё отсутствие другой человек рулит (тот самый — пятый старший урядник, тот, кого я сместил), но факт — велено было явиться в полном облачении. С соответствующими погонами.

Этот вызов сбил меня с толку. Да и с настроя. Членовредиться расхотелось. Я это дело тут же, облегчённо выдохнув, на «как-нибудь потом» отложил. Всё ж, подставляться под увечье — не самое приятное дело. Так что, решил сначала сходить, узнать, чего там такое случилось.

Сходил.

Только успел представиться, докладывая, что прибыл, как был остановлен жестом и получил короткое указание от полковника: «Следовать за ним. Молча».

Да, кстати, забыл отметить, что не только я был при параде. Полковник тоже блистал мундиром, погонами, эполетами, орденами и золочёной рукояткой сабли на золочёной перевязи.

Я ещё тогда успел подумать: «Это „ЖЖЖ“ не с проста!». И, в дальнейшем оказался прав. Совсем не с проста!

Но вздохнул и последовал.

К выходу из административного здания, туда, где уже ждала тонированная в хлам крутая чёрная машина, номеров которой я разглядеть не успел — мы уже загрузились в неё. На заднее сиденье.

Совсем не пустое заднее сиденье. На котором, возле противоположной двери, примостилась одна хорошо известная мне особа. Отзывающаяся на имя Мари. Или Мэри.

И она тоже была в парадной форме.

Полковник велел залезать мне, залез сам, дверь закрылась и последовала короткая команда водителю: «Трогай!». Тот кивнул, и машина поехала.

Ехать пришлось недолго. Не больше сорока минут. Что и не удивительно, с учётом того, на каких скоростях гнал наш дикий водила. Спидометра с заднего сидения было не видно, но, если судить по моим ощущениям и тому, как всё мелькало за окнами, ниже двухсот стрелка на нём, должно быть, редко опускалась. Даже ещё подуматься успело: хватит ли моих нынешних навыков и способностей, чтобы выжить в случае ДТП на такой скорости? Полковник-то явно выживет. Возможно, что даже мундир не запачкает. А я? Выживу ли?

* * *

Полигон. Всё это время, мы, оказывается, ехали на полигон. Типичнейший военный полигон! То есть: лес, лес, лес, пара шлагбаумов, пара КПП… стоящих посреди леса, одна длинная дорога (правда, в отличие от привычных мне по миру писателя, грунтовок, асфальтированная), кончающаяся бетонным сооружением с наблюдательной вышкой на нём. Большим, чистым, новым и солидным трёхэтажным сооружением.

Если б тут были ещё плакаты с порядком выполнения нормативов и ТТХ вооружений, принял бы это место за войсковое стрельбище. Но нет, плакатов тут не было. Вообще никаких не было. А вот «стрелковый» рубеж был. Хороший такой, классический, с земляным валом и даже окопом в этом валу.

Ещё тут имелась отдельная асфальтированная стоянка для машин, заглубленная и защищённая специальной трёхметровой бетонной стеной со стороны «стрельбища», что наводило на определённые мысли.

На стоянке уже находились три похожих на привезшую нас машины. И, пожалуй, даже больше, чем просто похожих — буквально, сестёр-близнецов: одной и той же фирмы (или завода) производителя с достаточно загадочным для меня логотипом в виде архаичной «завитой» надписи, повёрнутой на сорок пять градусов вверх, гласившей «Руссо-Балт»; точно так же тонированные в хлам, точно такие же — чёрные, роскошные, чистые и блестящие.

Даже номера были похожи: «АА 001 К». Только Гербы на этих номерах, в том месте, где на обычных, числовое обозначение региона идёт, были разные… Крупные, яркие и очень знакомые.

Московский, Югорский и Рязанский.

Такие номера с такими Гербами могли означать только одно: это личные Княжеские «жоповозки». Об этом чётко говорили цифры и буква «К». У машин, что других членов Княжеских семей возят, циферки уже другие. А у тех, на которых Княжьи люди ездят, не входящие в Семью, буквы «К» нет. Там, вместо неё, какая-нибудь другая находится, в зависимости от того, в какую службу или категорию пассажир входит. Там достаточно замороченная система, я её всю уже и не помню.