Княжич, князь

Пространство перед лавками стало быстро пустеть. Из оставшихся зевак – либо особо охочих до дармовых зрелищ, либо совсем уж рисковых – одни вскарабкались для выгодного обзора на ближайшие лестницы, другие схоронились под ними. А еще четверо, так и не убравшиеся от греха подальше, вдруг разделились по двое да начали потихоньку подбираться слева и справа. Кирилл вытащил из ножен купленый кинжал, прижал его к бедру.

– Оставь, княже, – попросил Иов. – Не надо кровь проливать.

– Дело говоришь, иноче! – оскалился один из парней. – Брось ножик, малец.

– Мне брось, – добавил другой. – Ножик-то славный.

Они расступились, чтобы не мешать друг дружке, слаженно выхватили из-за голенищ засапожники и рванулись вперед.

Инок взмыл в стремительном прыжке, промелькнул размытым росчерком в просвете между нападавшими. Приземлившись на согнутые ноги за их спинами, в мгновение ока развернулся всем корпусом к ним и Кириллу. Полы подрясника метнулись черной вспышкой, с резким звуком вспороли воздух. Купеческие гвардейцы разом остановились. Выронили из рук ножи, медленно склонились перед молодым князем в совместном низком поклоне и повалились к его ногам. А он вдруг расслышал крики «поберегись!» да нарастающий конский топот. Сквозь разбегающийся с дороги люд навстречу ему неслись белый аргамак князя Стерха и вороной карабаир сотника Василия. За ними следовали около двух десятков ратных всадников, один из которых держал в заводу гнедого конька Кирилла, а другой – чубарого брата Иова.

Оставшаяся четверка защитников торговли передумала завершать свой маневр окружения и бросилась врассыпную.

– Все ли ладно? – прокричал князь Стерх, осаживая коня.

– У меня – да, – сказал Кирилл. – Только этот, как его… купец Игнатий сбежал.

– Полагаю, и многие, ему подобные, в бега такоже наладились. Но никто никуда не денется – на всех дорогах заставы с ночи. Брат Иов, что-то еще?

– С перстеньком разобраться не успели, княже.

– С каким перстеньком?

– Серебряным, с бирюзою. Князь Ягдар так и не купил его.

– Ах да. Ну, такую-то беду, как говорится…

– Я сейчас, я скоренько! – забеспокоился Кирилл.

– Не суетись, княже, – ладонь князя Стерха приподнялась, останавливая по-отечески. Он выпрямился в седле, повел головою окрест. Рокочущий голос властно заполнил окружающее пространство:

– Слушайте, люди торговые! Надобен перстенек для девичьей руки! Серебряный, с бирюзою! Явите милость ко гостю моему – да так, чтобы выбор добрый был у него! Сами же подбирайте не в спешке – нам обоим не побыстрее желается, а получше! Уразумели? Тогда да поможет вам Велес!

Наклонившись с коня к Кириллу, спросил уже потише:

– И как оно – небось, натерпелся страху, княже?

– Сказать по правде, лишь под конец, да и то самую малость: при мне же брат Иов пребывал неотлучно.

– Не только он. И впереди вас, и позади все время люди мои шли, горожанами да крестьянами ряженные – сотник Василий лучших отобрал. Случись что посерьезнее – пособили бы... – он поочередно указал на зевак, которые уже успели спуститься с окрестных лестниц, выбраться из-под них и приблизиться с обеих сторон. – Да и я прибыть намеревался заранее. В должное время. За то, что мы с отцом Варнавою неких замыслов наших тебе сразу не открыли, обиды на нас не держишь ли?

Князь Стерх раздвинул усы короткой улыбкой, оставляя глаза серьезными.

– Нет, княже, – твердо и не раздумывая ответил Кирилл. – Не маленький, разумею, что в делах подобных так и должно быть.

– Вот и ладно. Василий! Гляди – эти двое уже начинают в себя приходить. Под запор обоих. Сам решай, кого отрядить с ними.

И добавил, уважительно обратясь к иноку:

– Всегда немало удивлялся я вашему искусству, брат Иов. Издали успел увидеть да восхититься и твоим мастерством. Честь тебе!

Инок молча поклонился в ответ.

– Княже, – подал голос Кирилл, – их хозяин в лавке затворился, а еще четверо таких же, как и эти двое, успели удрать.

– Не беспокойся, я приметил. Но об этом позже – гляди, уже несут…

От дальних лавок, бережно прижимая к животам низкие дощатые короба, к ним спешили купцы. По одной из ближних лестниц осторожно, но довольно проворно затопал вниз хозяин с густо позвякивающей грудой серебра на серебряном же подносе. Оплошно оступившись при последней ступеньке, он еще успел сделать в своем неостановимом падении несколько семенящих шажков. Руки непроизвольно взметнулись, выбрасывая перед собою всю драгоценную ношу, а сам торговец с коротким кряканьем грянулся оземь. От летящего подноса Кирилл без труда уклонился, но широкий выплеск серебряных перстеньков просто окатил его с головы до ног. Один из них угодил в отворот рубахи и провалился за пазуху.

– Вроде бы рановато еще, – заметил князь Стерх, усмехнувшись. – Как это там на свадьбах приговаривают: «Сыплю, сыплю серебро, чтоб в семье было добро» – так что ли?