Княжич, князь

Улочка делала неожиданные повороты меж двух стен высоких и глухих заборов, иногда сильно походивших на крепостные палисады. Тяжелые ворота в них то были убраны в навершии своем сплетенными ветвями падуба и омелы, то увенчивались пятиконечными крестами. Стены эти, одними участками бревенчатые, другими – дощатые, временами прерывались, открывая дворики более скромного достатка, ограду которых знаменовали собой десяток-другой полузатопленных просторными лопухами кольев.

За новым поворотом уже послышался далекий и невнятный шум людского скопления, по бокам дороги стали попадаться приткнувшиеся где попало телеги и возки. На них неторопливо прихлебывали чего-нибудь крепкого, крякали с одобрением, закусывали обстоятельно, переругивались с разными степенями вдохновения или совершенно безмятежно храпели утомленные ярмарочными трудами да искусами гости Белой Криницы.

Торговая площадь распахнула свои радушные широкие объятья сразу же за остатками старых укреплений.

– А вот квас, холоднай да пеннай! – надвигаясь со стороны, заорал на Кирилла с Иовом ражий детина о двух бочонках через плечо. – С ягодою да с хреном! В нос шибат – что твой кулак! Налетай, кто не дурак!

Кирилл остановил квасника, с удовольствием выцедил полный жбанчик – чтобы острой кислинкой хоть немного снять ощущение тяжести в животе. Ну и подтвердить заодно, что дураком вовсе даже не является. Приглушил ладонью неизбежную – увы! – отрыжку, отозвавшуюся иголочными уколами в ноздрях, отер губы и удовлетворенно огляделся вокруг.

Пестрое и бестолковое скопище ларей, рядов, лотков под навесами или просто под открытым небом рассекала из конца в конец пара длинных строений, расположенных рядом друг с другом на высоких цоколях из дикого камня. Заметив, что Кирилл обратил на них внимание, брат Иов пояснил:

– Лавки избранных торговых людей Градской и Княжьей Гильдий. Вскладчину строились, но после того не слишком ладят меж собою. Их товары, конечно, дороже, нежели у лотошников, зато и получше. Если что, всё это также Гордей рассказал. Направимся туда?

– Я бы для начала тут пригляделся.

Инок молча кивнул. Затем выбросил руку в сторону, ухватив за шею верткого мужичонку, который ухитрился бесцеремонно протиснуться между ними и уже наладился было нырнуть в толпу.

– Спасибо тебе, добрый человече, – сказал он негромко, разворачивая его лицом к себе. – Князь кошель свой обронил оплошно да потерять мог, если бы не ты.

– Какой такой кошель? – взвился мужичонка. – Не ведаю я ни про ка… Уй-й-й! А ну пусти, не то…

– Кожаный, – уточнил брат Иов, едва приметно сжимая один из пальцев на его шее.

– Кэх-х-х… оэ… о… – оскаленный рот незадачливого воришки съехал на сторону, глаза полезли из орбит, а рука заскреблась за пазухой, судорожно выдергивая оттуда позвякивающий мешочек сыромятной кожи. – В-вот!.. На! На!

Кирилл запоздало ухватился за обрезанные концы завязок на поясе:

– Ах ты…

Иов разжал пальцы, поклонился с благодарностью:

– Храни тебя Господь, добрый человече!

Мужичок, скособоченно держась за шею и заплетаясь ногами, кое-как поспешил затеряться среди народа.

– Уж прости, княже: забыл поведать заранее о таковой возможности. Может, кошель пока у меня побудет?

– Ага. И спасибо тебе, брат Иов. Но как же ты увидел-то?

– Смотрел.

– Ну да… Знаешь, давай все-таки к этим гильдейским лавкам двигаться помаленьку.

У мясных рядов дорогу им перегородило плотное людское кольцо. Из глубины его доносились размеренные глухие удары, хеканье и повизгивание, сопровождаемые поощрительными выкриками зрителей.

– Что там происходит? – полюбопытствовал Кирилл, повысив голос.

Один из зевак обернулся и пояснил словоохотливо:

– Колбасника бьют. Повадился, облуд эдакий, заместо мяса доброго пакость всяку в колбасу наталкивать. И совестили его прежде, и даже княжьим судом стращали, а он, вишь ты, опять да опять за свое. Терпение людское и лопнуло. Как по мне, даже припозднилось лопаться-то. Э! Ты, гляжу я, никак, сам княжьих кровей будешь – может, прикажешь прекратить?

– Так ведь не ваш князь я. А ты что скажешь, брат Иов?

– Вразумление – дело благое. Туда, княже, – вон той стороной обойдем. Вы же, люди добрые, продолжайте с усердием.

Широкие многочисленные лестницы вели к открытым дверям лавок. В ближней из них показался хозяин, самолично провожавший уважаемого гостя. Почтительно и ненужно поддерживая его под локоток, он из вежества чинно спустился вместе с ним на пару-тройку ступеней.

Их обогнали двое парней. Громыхая сапогами, взбежали где-то впереди наверх и скрылись за одною из дверей.

Кирилл внезапно остановился. Опустив голову, прикоснулся кончиками пальцев к шраму на правом виске.

– Что случилось? – тут же откликнулся Иов.

– Н-не знаю. Неладное почувствовал. Страх, что ли? Не знаю.

– Чего боишься?

– Это не мой страх.

Инок, подумав, проговорил как-то по-особому спокойно:

– Послушай меня, княже. Сразу не входи никуда. Вначале просто вдоль пройдись не спеша. Будто прогуливаешься да осматриваешься. Я за тобою на малом отдалении последую.