Княжич Олекса. Сказ первый (СИ)

Тем временем две силы столкнулись близ речного берега. Первые ряды конных воинов тот час перемешались меж собой, затрещали древки копий, зазвенела каленая сталь. Первые убитые, обливаясь горячей кровью, упали на землю. Нападающая конная сотня, встретившая удар разогнавшихся ярославовых воинов, дрогнула, и попятилась назад. Но отступала она недолго: почувствовав поддержку подоспевших пеших ратников, конница остановилась и снова приняла удар. Конные воины рубились мечами и копьями, прикрываясь щитами, пешие же топорами на длинных древках старались свалить лошадей. Воины князя Ярослава сражались и с конными ратниками и с пешими; ушкуйники кидались под морды коням и топорами подсекали им ноги, наездники валились на бок вместе с животным и тут же получали смертельный удар.

Кровавая схватка становилась всё яростней.

— Вот оно как! — Звяга указал на месиво из воинов и коней. — Конных у них поболее, но наши пешие медведя голыми руками завалят. Гляди, как схлестнулись!

— Но где княжич Ростислав? — бывший посадник вытягивал шею, пытаясь хоть что-то разглядеть меж сражающихся воинов.

— Сейчас я привезу его, — и вожак волжских ушкуйников забрал у Водовика поводья и запрыгнул на пегого коня. Звяга поправил брони на груди, крепче сжал свой тяжелый кованный топор и двинулся к месту схватки. Он не поехал в самую гущу битвы, а направил коня в обход, справедливо полагая, что Ростислав и несколько его телохранителей оттеснены сражением на самую кромку речного берега.

Боярин Водовик, оставшись в одиночестве, спрятался за дерево. Водовик, тот самый Водовик, что бесчинствовал в Новугороде, без стыда грабил и убивал, кого пожелает — сейчас не мог унять дрожи в коленях.

— Хватай его! — скомандовал в следующее мгновение решительный мальчишеский голос.

Не успел Водовик сообразить, что же случилось — как несколько ратников бросились на него и скрутили руки. Бывший новугородский посадник, хрюкнув от тяжести тел, навалившихся на него, не удержался на ногах и упал на землю, веревка тут же обхватила ему запястья.

— Попался!

Александр, помня отцовый наказ, не бросился вместе с прочими воинами на ораву, собранною Водовиком. Однако без дела тоже не остался: заприметив, откуда появились враги, он вместе с дюжиной своих охранников углубился в лес и нашел одинокого Водовика. Тот, за кем охотился отец Александра, оказался в руках так просто!

— Не убейте его. Он должен предстать перед князем, — велел княжич.

Водовик что-то отчаянно завопил и принялся яростно ерзать по земле. Однако крепкий удар кулака выбил из него охоту сопротивляться. Александр тем временем уже приглядывался к схватке на берегу озера и кусал себе губы. Кровь в его жилах кипела, сердце бешено стучало — всё его существо рвалось туда, где жестоко сцепились между собой воины, где лилась кровь. Мусуд, угадав намерения своевольного княжича, вовремя схватил его вороного коня под узды.

— Не вздумай, Олекса! — сказал татарин. — Нельзя тебе рисковать собой. Князь не велел!

Княжич Александр бросил на телохранителя темный взгляд, но ничего не ответил, а Мусуд продолжал крепко удерживать поводья. Пришлось княжичу остаться на месте. Несколько воинов тем временем бросили связанного Водовика поперек седла и старательно примотали его к лошадиному крупу — чтобы не упал во время езды.

— Эй, Мусуд, — окликнул один из дружинников. — Ты глянь! Этот рыжий татник везет Ростилава!

Действительно — Звяга, направляясь к лесному убежищу, вез на своем седле перепуганного княжича Ростислава. Он отбил мальчишку у охраны и теперь, не подозревая, что Водовик уже пленен, возвращался назад.

— Он мой! — выпалил Александр, выхватывая подаренный ему Мусудом турецкий лук. — Сейчас этот рыжебородый полетит с седла…

— А если промахнешься? Если попадешь в Ростислава? — попытался помещать ему кормилец, но Александр его не слушал.

— Не велика будет потеря, — произнес он холодно и Мусуду в этот миг показалось, что перед ним не Александр, а его отец Ярослав.

Княжич спустил тетиву.

Рыжебородый ушкуйник покачнулся, когда стрела впилась в его горло, в то незащищенное место между подбородком и воротом кольчуги. Продержался Звяга после меткого выстрела недолго — завалившись назад, он выпустил поводья и рухнул на землю. Упав, он не шевельнулся более. Княжич Ростислав остался в седле, но от ужаса ничего не предпринимал, беспомощно тараща глаза. Александровы телохранители подскакали к нему, взяли конские поводья и отвели коня и его наездника в лес.

Сторонники Водовика и ушкуйники, увидев, что Звягу свалили стрелой, растерялись и стали отступать. Первыми побежали ушкуйники — рассыпавшись по берегу, словно горох на столешнице, они кинулись в сосновый бор, ища убежища. Поредевшая новугородская сотня еще сражалась — помня о воинской чести. Однако наседавшие переяславские дружинники быстро рассеивали их и было понятно, что исход битвы предрешен.

Александр хмурился, размышляя о чем-то, потом оглянулся на татарина:

— Мусуд, труби в рог! Пусть прекратят сечу.

— Да ты что, княжич! — воскликнул телохранитель. — Добить их осталось — раз плюнуть.