Княжич варяжский

Он многое повидал, но привыкнуть к тому, что убивают детей, у него так и не получилось. Печенеги действительно вырезали всех. Не исключая и совсем маленьких. Вытягивали из-под лавок, из-под сена — и тут же убивали. Обыскивали каждую щель. Такого даже нурманы не делали. Сергей в своей прошлой жизни лишь однажды встречался с подобной бессмысленной жестокостью. Когда столкнулся с болгарскими богумилами.

Сергей подавил вскипевший внутри гнев. В этом остроге у него не было близких. Среди убитых дружинников — ни одного знакомого лица.

Лица ни одного, но знакомца среди убитых Сергей все же отыскал. Опознал по характерному звездчатому шраму от стрелы на тыльной стороне ладони, обрамленному обережной татуировкой. Сергей был уверен, что не ошибся, хотя головы у покойника не было. Ни на шее, ни рядом. Сергей специально велел поискать, потому что человек этот был ему не совсем чужим. Осмол. Сотник варяжский, который, по словам сына, не сумев отомстить Грудяте, отправился с молодой женой в Киев искать новую судьбу. Нашел, однако.

Сражался Осмол крепко. На пороге дома, где сотник принял последний бой, крови было изрядно. А вот трупов не было. Верное свидетельство того, что эта кровь — печенежская. Это убитых жителей острога степняки бросили гнить под открытым небом. Своих мертвецов копченые забрали.

Сергей выровнял дыхание. Спокойно, воин. Осмол — не твой дружинник. Им был убитый в Новгороде Ратша, а не его отец. Радуйся, воин, что здесь нет твоих друзей и твоей родни. Это мир такой. Тысячи людей гибнут ежедневно. Многие — мучительно и страшно. Так что нефиг переживать. А вот наказать — надо. Жестко.

— Я скотину выпущу, — пробормотал Кистр. — Подохнет взаперти.

— Выпусти, — походя разрешил Сергей.

Он думал.

Судя по состоянию тел, на которых и кровь еще не запеклась, резня случилась не так уж давно. То есть копченые опередили варягов часа на три-четыре. И вряд ли ушли далеко. От кого им бежать? Тут на два поприща вокруг только зверье дикое. Значит что? Значит, степняки отойдут километров на пять и встанут лагерем. Где их и можно накрыть внезапной атакой.

Проблемы две. Первая: кони устали. Вторая: неизвестно, сколько там печенегов. Удастся ли с ними совладать его полусотне?

Нужна информация.

— Машег! — позвал Сергей. — Поди сюда, брат. Разговор есть.

Хузарин согласился охотно. И сразу сказал, что пойдет один.

— А вы — за мной. Не спеша. Думаю, не собьетесь.

И ухмыльнулся.

Не собьются. Печенеги уходили вразброд. Явно не хотели оставлять долгий след, а там, где прошли рядом две-три лошади, трава уже на второй-третий день встанет так, как было. А если дождь пойдет, то и быстрее. Вот только копченые не ожидали, что погоня объявится так скоро. Да, надо идти. Жаль лошадок, но справятся. Завтра можно на дневку встать. Потом, когда дело будет сделано.

К заходу солнца варяги уже отошли от острога километров на пять. Придавленная жарой степь оживала. Громче стал стрекот насекомых. Потянуло влажным ветерком: неподалеку вода.

Машег появился, когда отряд проезжал мимо небольшой редкой рощицы. Возник между деревьев двуоконь, шагом, но все равно так внезапно, что передовые даже за луки схватились.

Машег на суету внимания не обратил. Поехал с Сергеем рядом. Лицо чистое, волосы мокрые. Искупался, похоже. Сергею враз стало завидно.

— Лагерем встали, — сообщил хузарин. — На берегу речки малой. Отсюда в десяти стрелищах, — и уточнил на всякий случай: — Моих.

— Много их?

— Не-а. Меньше сотни. Еще раненые. Этих не считал.

— Что делают?

— Когда я отъезжал, жрать собирались. А до того мертвых своих жгли. Эти, в крепости, славно ушли. Взяли с ворогов мыто вражьими душами.

— Лучше бы ушли копченые, а они остались, — проворчал Сергей. — Бьем?

Машег пожал плечами:

— Можно. Но я бы не стал. Кони измотаны. Пить хотят, а копченые у речки стоят.

— Что предлагаешь?

— Немного ниже от них по течению излучина есть, — сказал он. — На том берегу. Там встать хорошо. Лошадок напоить, покушать, поспать немного…

— А с рассветом ударить? — угадал идею Сергей.

— Ага, — подтвердил Машег.

— А если ночью? — предложил подъехавший Грейп.

Сергей и Машег глянули на него одинаково: ты сейчас серьезно?

Не понял.

— Подкрадемся тихо, ночь безлунная будет.

Машег снизошел до пояснения.

— Здесь степь, — сказал он. — Кинутся кто куда. Лошадок высвистают, те у них на свободном выпасе вокруг лагеря, и дёру. Пешком конных догонять станешь? Так они тебя сами догонят, когда поймут, что ты на своих двоих. Стрела на звук хорошо идет. И это если лошадки тебя первыми не обнаружат. Мои бы точно учуяли, — он погладил полукровку по атласной каштановой шее.

— Добро, — решил Сергей. — На рассвете пойдем. Нарисуешь потом, брат, как они встали и что там вокруг. Решим, как их бить будем.

— Ясно как. С удовольствием! — Машег засмеялся. — Сейчас нарисую. Дай-ка бересту…

— Зачем сейчас? — возразил Сергей. — Давай сначала лагерем встанем, поедим…

— А затем, что я сейчас обратно поеду. Погляжу, куда и как они будут караулы ставить. И секреты, если будут.

— Я с тобой, Машег, — заявил подъехавший Милош.