Княжий воин

Роман часто думал о том, что из всех людей, которые его окружают, он - пришелец неизвестно откуда - наиболее защищен. Ведь если ему суждено будет завершить свою жизнь здесь - погибнуть ли в бою, или умереть через десятилетия в окружении детей и внуков - то лет через восемьсот он неизбежно родится снова. Родится, чтобы через шестнадцать лет его опять занесло в двенадцатый век. Петля времени, из которой не вырвешься. То есть, по сути, он бессмертен - может быть, только он один во всей вселенной.

"Чур меня от мыслей этих бредовых - что-то да придумается", - успокаивал себя Роман.

Но время шло и ничего не менялось:

За неделю до Масленицы, утром, когда Роман "растягивался" на заснеженном дворе, кто-то постучал в ворота. Это был Срезень* верхом на рослом вороном жеребце. Все та же волчья куртка без рукавов поверх рубахи из цатры*. Холодные серые глаза чуть насмешливо смотрели на отрока.

Роман вежливо поклонился гостю, как старшему годами и чином.

- По-здорову ли поживаешь, молодец? - поприветствовал Романа воин и, не дожидаясь ответа, продолжил: - А дома ли Людота? Покличь-ка.

Людота вышел в накинутом на плечи зипуне, отворил ворота, впуская гостя и придержал коня, пока Срезень не спрыгнул на землю. Только после этого кузнец и воин почтительно поклонились друг другу - как равные - и осведомились о здоровье друг друга. Подав повод Роману, воинский старшина вошел в избу, пропущенный Людотой вперед, как положено при встрече желанного гостя:

Со двора Роману было слышно, как гость негромко поздоровался с хозяйкой, старясь не разбудить спящих ребятишек, вежливо отказался от угощения и заторопился уходить. Ритуал проявления почтения к хозяевам и к дому был соблюден. Наверняка в избе воинский старшина сначала поклонился на печь, потом перекрестился на иконы.

Скоро хозяин с гостем вернулись во двор, и пошли к кузне, позвав Романа. Срезень приехал на погляд заказанного им меча, в котором оставалось лишь отполировать широкое, метровой длины лезвие.

Старшина примерился к оружию, выйдя из кузни - там было тесновато для широкого размаха. Подбоченясь, он повертел мечом над головой - рассеченный сталью воздух натужно шуршал. "Как вертолет, - подумал Роман, - попробуй, подойди". Срезень перекинул меч в левую руку, потом обратно, уравновесил его на ребре ладони, определяя центр тяжести, проверил на гибкость.

Наконец, старшина одобрительно кивнул и, судя по довольной физиономии кузнеца, дождаться более высокой оценки от этого человека было трудно.

Не выпуская оружия, Срезень взглядом остановился на Романе и вдруг меч из его рук полетел в сторону отрока. Посланный острием вперед меч сделал в воздухе полоборота и завершил бы свой полет, ударившись рукояткой в грудь Романа. Можно было или увернуться от него, или поймать. Роман поймал.

- А ну, покажи, что умеешь, - велел старшина.

Роман, понимая, что делать этого не следовало, произвел с мечом несколько упражнений в восточном стиле, что втайне делал и раньше. Кузнец аж крякнул от изумления.

- Тебя кто научил? - по-прежнему невозмутимо спросил Срезень.

Роман чуть было не ответил: "В кино видел".

- Смутно помню, - сказал он. - Кажется, полоняник из дальних земель.

Допытываться о большем Срезень не стал, видно об истории Романа он был наслышан. Садясь в седло, сказал Людоте:

- Скоро бои стеночные начнутся, так ты ему биться не дозволяй, - и уехал, ничего более не объясняя.

Проводив гостя, Людота с досадой сказал:

- Видать, он в тебе воина узрел - теперь не отстанет.

Словарь:

 бронь, панцирь кольчатый - кольчуга

 бают - говорят

 опричь - кроме

 ледунка - отрезок доски с намороженным слоем льда, самодельные санки

 тать - вор, разбойник

 рожон,

 рожно - вид копья

 кистень - оружие, состоящее из короткой деревянной

 рукоятки и подвешенного на цепочке металлического шара.

 шалыга - разновидность кистеня

 баснь - сказка

 гридень - молодой воин в дружине

 детские - воспитанники дружины

 срезень - вид наконечника для стрел

 лихой - разбойник

 цатра - ткань из козьего пуха

Глава третья

КУЛАЧНЫЕ БОЙЦЫ

(конец февраля 1184 года)

Вечером третьего дня Масленицы жители кузнецкой слободы готовились к главной потехе года - кулачному побоищу. Готовились весело и широко: от дома к дому, сопровождаемый чуть ли не всем мужским населением - даже малыми ребятами - важно ходил кулачный "воевода" и производил смотр своему "воинству".

- Покажем супротивникам, что не только отцы и деды наши силою и хоробою* славились!

Должность эту который год справлял кузнец по прозвищу Гасила* - немолодой уже человек, приходившийся Людоте стыром - дядей по отцу. Одет "воевода" в необъятную кольчугу, под которую для солидности подкладывались подушки, шлем, надвинутый по самый нос. Дополняла портрет мочальная борода ниже пояса. В руке "воеводы" устрашающего вида сучковатая дубина - "кулачный посох". Она переходила от одного поколения к другому, как символ бойцовской удали. Каждый из кулачных предводителей ставил на "посохе" свою зарубку, коих было не считано.