Княжна

– Сначала многие брезговали, – кивнул Александр, – но потом попривыкли, человек ко всему привыкает. А вот что там отменно, так это сыр, совсем не такой, как у нас. И разные сорта того сыра, у каждого свой вкус. И каждый сорт свой мастер делает, а мастерство в секрете держит, только сыну передаёт. А вот мяса там мало едят. Может, от бедности? Земля там богатая, солнца много, а народ бедно живёт, многие впроголодь. А ещё там, знаешь, есть такое кушанье – равиоли…

Он говорил и говорил. Это было так занятно, что Мария умяла за разговором большущий пирог с капустой, и порядочный ломоть ветчины, и почти все яйца, запила всё это кружкой разбавленного вина, в самом деле вкусное питьё, но захмелеть всё же можно. Александр и сам такого выпил, хотя воды себе меньше добавил.

– Наелась?

Он по-хозяйски оглядел порозовевшую Марию.

– Иди ко мне.

– Зачем? – она сделала удивлённые глаза, – Нам ехать пора. Дай мне юбку.

– Та-ак!

Он стал нарочито медленно подниматься.

– Опять мужу перечишь?

У неё всё задрожало внутри от вида его надвигающейся фигуры с выпуклой грудью и сильными, круглыми от мышц руками. Она убрала руки за спину, чтобы случайно не обнять его и упрямо сказала:

– А я теперь не хочу.

О посмотрел на натянувшуюся на её груди сорочку и улыбнулся.

– Ну, это мы сейчас поправим.

Он медленно положил ладони ей на плечи и медленно сдвинул с плеч лямки сорочки. Она опять зацепилась за грудь, и его ладони сдвинули её и оттуда, отчего у Марии окончательно ослабели колени, и ей пришлось ухватиться за него руками. Он подхватил её и подбросил вверх, так что она оказалась сидящей на его руках и прижатой к его груди так плотно, что её ноги соединились у неё за спиной.

Эта была невозможная сладость и невозможная мука. А он шептал, кусая её ухо:

– Ты не хочешь? Ты совсем не хочешь?

Она изгибалась в его руках, а он требовал, мучитель:

– Скажи, ты не хочешь?

– Хочу! Хочу! – сдалась она.

И тогда он урчаще засмеялся и перенёс её на своих руках туда, где она могла утолить свою пылающую жажду.

Время остановилось для них, а когда снова пошло, солнце уже почти село. Мария обнаружила себя лежащей на одеяле и укрытой до подбородка вторым. Александр сидел рядом.

– Ой, а как же мы поедем? поздно как.

– Завтра поедем, – ответил он, высекая огонь у кучки хвороста. – Зря что ли нам корчмарь одеяла дал?

Она перекатилась поближе к разгорающемуся пламени и сразу была укутана его объятиями поверх одеяла.

– А что тебе царь сказал? – вспомнила она. – Он что, тебе отпуск дал?

– Да вроде того. Велел в Яворове его дожидаться. А у него с Августом ещё дела не кончены, дней несколько там пробудет. Вот и получается как бы отпуск. С тобой.

Он обнял её крепче, и она легла щекой на его плечо.

– Надо же, как раздобрился, на него не похоже.

– Жалко, котелка нет, уху бы сварили. Ну ничего, на углях испечём.

Мария увидела лежащих на траве крупных рыб.

– Это ты сейчас наловил? Пока я спала? Вот это да!

– Да здесь её полно. На завтрак ещё поймаю. Пойдём искупаемся, пока костёр прогорает?

Он встал и потянул её за руку. Мария поднялась, придерживая на плече одеяло – он-то был в штанах, а она безо всего. Александр понял её и, улыбнувшись, скинул штаны, а потом подхватил её на руки, отбросив одеяло. Он так и вошёл в речку с ней на руках, положил её на воду и поплыл рядом. Вода была очень тёплой, парной. Они долго плавали, отдыхали на мелководье, опять плавали. Она всё время чувствовала на себе его взгляд, восторженный и удивлённый.

– Ты так смотришь на меня…

– Я очень долго ждал и теперь никак не могу поверить, – ответил он таким голосом, что ей захотелось прижаться к нему и остаться так на всю жизнь.

Потом они ели печёную на углях рыбу, и это было вкуснее всего, что Мария пробовала за всю жизнь. Вокруг костра сгустились тени, кто-то бродил в тёмных зарослях, но ей было совсем не страшно. Разве можно чего-нибудь бояться рядом с таким мужем?

Звёзды смотрели на них сквозь ветви деревьев, и Мария смотрела на их подмигивающие мордочки, уютно устроившись на Сашином плече. Она вдруг вынырнула из засыпания и громко сказала:

– Не хочу, чтобы ты уезжал. Не хочу быть фрейлиной.

– Спи, – через сон сказал Александр, – всё будет хорошо.

Проснулись они рано, ещё до света и почти рано выехали, потратив время только на завтрак и ещё на одно важное занятие. Именно это занятие Мария вспоминала весь оставшийся до Яворова путь. Можно было позаниматься этим и побольше, но ведь у них впереди несколько дней – и никаких других дел. Александр, судя по лицу, думал о том же.

Замок ещё только начал просыпаться, когда они въехали. Они успели переодеться и привести себя в порядок к завтраку царицы. Вернее, Мария прошла к ней прямо в спальню и рассказывала новости, пока та одевалась. А Александру была пожалована рука и самая искренняя улыбка при царицыном выходе.

– Ах, как я рада, – говорила Катерина, усадив их по обе стороны от себя, – как я рада, Маша, что ты раньше приехала. И рада, что твой брак получился удачным. У меня прямо камень с души свалился.

Она лукаво глянула на каждого из них по очереди.