Княжна (СИ)

Какая-либо благодарность застряла в горле Анны рыбьей костью.

Пчёла перешел КПП — как он его называл — без каких-либо проблем. Молодой паренёк, взятый Космосом на роль «секьюрити», даже привстал с места, когда увидел Виктора Павловича. Тот усмехнулся, засовывая меж челюстей «СаМца», и, уже поднимаясь на лестницу, кинул себе за спину:

— Вольно.

Пчёлкин со смехом от незадачливой своей остроты прикурил на первом же пролёте и порадовался, что Лапшин — тоже заядлый курильщик — не стал в офисе устанавливать датчики дыма. Витя затянулся глубоко, глотая дым с жадностью. Горечь закружилась на кончике языка приятной терпкостью, ставшей привычной ещё в старшей школе.

Мужчина задержался на секунд десять. Посмотрел на прогоревший табак на кончике сигареты и, оглянувшись, стряхнул его в цветочный горшок.

Витя поднялся ещё выше по лестнице в более, чем хорошем настроении — разве что не пел себе под нос песенку про «тили-тили, трали-вали». Со второго пролёта заприметил Людку, сидящую на своём посту. Девушка в зеркало смотрелась, поправляя волосы, собранные в высокий хвост, и явно на потом отложила свои обязанности из разряда «подай-принеси».

Витя зашёл в приёмную и намеренно громко сказал:

— Люда, кофе!

Та подскочила так, словно не на компьютерном кресле сидела, а на электрическом стуле. Девушка подняла глаза и, спрятав зеркало за какими-то бумагами, которые потом, вероятно, спутает, запричитала:

— В-Виктор Павлович, а я… Пока Космос Юрьевич ничего не сказал, и…

Он снова затянулся. Заприметил, как у секретарши забегали глаза из угла в угол при упоминании Коса, которое её сделало красной. Подобно варёному раку. Захотелось отпустить острую шутку, сказать девчонке к Холмогорову самой подняться, чтобы и себя, и его занять чем-нибудь интересным, и посмеяться с того, как Люда проглотила в шоке язык.

Она попыталась ещё что-то ляпнуть, как-то оправдать себя, но Витя быстро потерял к её стеснению интерес. Мужчина наклонился к пепельнице, привычно стоящей на кофейном столике возле кабинета Белова.

Пчёла указал тлеющим кончиком сигареты на дверь:

— Фил там?

— Да! — воскликнула Люда так, что сама смутилась. Она присела на стул, на мужчину посмотрела, затараторив вдруг: — Александр Николаевич сказал, чтобы вы обязательно с Валерием Константиновичем обсудили какие-то договора, оставшиеся ещё после Артура Вениаминовича. Очень настаивал. Так… вы будете кофе?

— Расслабься, не хочу, — кинул, похохатывая, Витя и зажал между челюстями сигарету. Он дверь открыл, заметил в кабинете Валеру, сидящего за местом Саши с тупым взглядом куда-то в пустоту.

Прежде, чем Пчёлкин оставил всё своё хорошее настроение за порогом, мужчина к секретарше обернулся и спросил в весёлой расслабленности, характерной только пьяным:

— Чего вы все сегодня дёрганные такие?

Люда приоткрыла рот, думая ответить что-то. Витя закрыл за собой дверь. Подошёл к Филатову, который на друга посмотрел с эмоцией, напоминающей отчаяние. Пчёла пробежался взором по документам. На первый взгляд — обычная бухгалтерия, пугающая лишь своим объёмом.

Друг привстал с места, с хлопком пожал руку Пчёлы.

— Здарова, Фил.

— Привет, — кинул ему Валера, опускаясь обратно. Витя сел на стул, за которым сидел, когда с Беловым за Анну договаривался. Он хмыкнул тихо, прикурил; казалось, год, не меньше, прошёл, с того момента, как Саня ему «добро» дал.

Прежде, чем окунуться с головой в какие-то документы Артурчика, Пчёла позволил себе Князеву вспомнить — ручки, глазки, смех…

Чем она сейчас занимается, интересно? Домой в сопровождении криминального авторитета Саши Белого едет? Или приехала уже, и в состоянии двояком, непонятном даже самой Анне, пересматривает свои резюме, ищет в нём недостатки?

«Лишь бы Саня её не прессанул сильно за наш сегодняшний прокол…»

Валера почесал темечко, затылок, потом на Пчёлкина посмотрел. Как-то отстранённо:

— Как ты?

— Отлично.

Витя почти не соврал. Если бы не утренний визит Белого, забравший Князеву у него раньше положенного, то Пчёлкин бы сказал это совсем искренне. Фил кивнул вежливо, будто догадался, почему друг с утра пораньше в таком хорошем расположении духа был, и усмехнулся мыслям без пошлости. Спросил:

— Аня как?

— В порядке.

— Взяли её?

— Куда? — нахмурился коротко Пчёла, не в правильном смысле поняв вопрос Валеры. Что, у него прямо на лбу, что ли, написано всё?..

Валера моргнул карими глазами, словно от этого мысли в его черепной коробке могли быстрее начать шевелиться, и пояснил:

— Ну… В издательство это её. Как оно там?..

— А. Нет, не взяли. Охренели совсем.

— Вот суки, — дёрнул щекой Валера. Сигарета истлела почти на половину; раньше, чем разговор их ушёл на обсуждение карьеры Анны, самой Князевой в принципе, Витя спросил:

— У Томки как дела?

— Как всегда. Дома сидит, иногда на фитнес свой ходит. На день, вон, уехала к себе, в Вологду, на похороны к бабушке.

Пчёла поджал нижнюю губу в сочувствии, но больше не сказал ничего. Немного тяжело стало в висках от тишины; Витя затянулся снова, оттряхнул штанины от невидимой пыли и поднялся на ноги.

— Так что вы тут нарыли?