Княжна (СИ)

— Ох, — театрально выдохнула, прикрывая слегка округлившийся рот кончиками пальцев, — ошибочка вышла. Как неудобно. Ну что ж, раз сегодня не пятница, тогда я, пожалуй, вернусь домой, — приподняла указательный палец вверх и поучительно потрясла им.

— Никуда ты не пойдёшь, — прорычал он и в мгновение ока подхватил меня на руки.

Это становится традицией. Чертовски приятной, надо заметить. Он усадил меня на переднее сидение и, немного поразмыслив, пристегнул. Этот жест мне показался довольно милыми: неужели боится что сбегу?

Пока Тариэл обходил машину и занимал водительское место, я лихорадочно подбирала нужные слова, не представляя с чего начать. Он одарил меня пытливым взглядом и завёл двигатель.

— Постой, куда ты? — в мои планы никак не входили ночные катания.

- В твоих руках «Киндзмараули», хочешь сказать, что желаешь испить напиток богов прямо из горла? — даже бровью не повел, пропуская мимо ушей мое возмущение.

— Как ты догадался? — пользуясь его отвлеченностью на дорогу, украдкой разглядывала волевой профиль. Ничего не изменилось, все та же мужественная красота, лишь темнеющая щетина выступает больше, чем обычно. Но ему это очень к лицу.

Он хохотнул, покачивая головой.

— Аделина, — мое имя из его уст, да ещё и низким густым баритоном, вызывало мелкое покалывание электрическим разрядом вдоль позвоночника, — я — грузин. Разве могу позволить себе не узнать «Киндзмараули»?

А я гадала, что за незнакомый язык. Присмотрелась к нему внимательнее.

— Не похож ты на грузина, — подумала я, а оказалось, что ляпнула вслух. Ой.

Тариэл мельком взглянул на меня и добродушно улыбнулся. Ну как он может быть плохим, неправильным человеком?

— Все просто: моя мама была русской.

Сердце замерло от того, с какой нежностью, с каким трепетом он проговорил эту коротенькую фразу. А слово «мама», будто пропел.

Горло сдавило от нахлынувших эмоций, часто-часто заморгала, сбивая просящиеся наружу слёзы.

— Расскажешь о ней? — тихо-тихо прошептала, накрывая его кисть своей ладонью. Он удивленно взглянул на место соприкосновения наших рук и переплел замком пальцы.

Ночное освещение города желтыми бликами озаряло его лицо и я отчётливо видела как дуги бровей медленно сходились у переносице, а на очерченных скулах заиграли желваки. Глаза он прятал, внимательно следя за дорогой.

Я, кажется, и не дышала. Замерла в ожидании.

— Ее звали Мария, самая младшая дочь в многодетной провинциальной семье учительницы и шахтера. В восемнадцать лет сбежала из дома с моим отцом и вскоре вышла замуж, — нахмуренные брови расправились и на губах заиграло лёгкое подобие улыбки. — Через пару лет на свет появился я, — он мельком взглянул в мою сторону, как бы проверяя, слушают ли его, и тут же вернулся к дороге. — Раньше не обращал внимания, а сейчас вдруг понял, что вы довольно похожи, — лукавый мимолётный взгляд с кривой ухмылкой и его лицо снова застыло безжизненной маской. Как жаль, что я не вижу его глаз, они бы многое сказали, — у неё была пшенично-золотая коса до пояса и ясные серо-голубые глаза, лучащиеся добром. Мягкие, ласковые руки и большое чистое сердце, в котором находилось место всем обделённым и обездоленным. От неё по-особенному пахло свежеиспечённым хлебом и парным молоком…

— Сбежала с твоим отцом? — вырвался из моей груди короткий сдавленный смешок. — Романтично, — пояснила, поймав на себе непонимающий взгляд, — и грустно. Значит ее родители были против…

Тариэл остановил машину возле круглосуточного супермаркета и вышел, чтобы открыть для меня дверь.

— Идём, — он крепко сжал мою ладонь в своей и повёл к магазину. Дабы поспевать за его широким шагом приходилось иногда срываться в бег.

— А что же отец? — запыхавшись бормотала ему в спину, семеня за ним по пустеющему магазину. Тариэл наполнял корзину снедью: тонкие ломтики твёрдого сыра и вяленого окорока, нашинкованная ветчина, сухофрукты, несколько плиток молочного шоколада, хрустящие круассаны с ягодной начинкой. Увлечённый своим занятием, задумчиво хмыкнул.

— А отец — грузин, как ты понимаешь.

Он добрался до пластиковой посуды, прихватил пару шерстяных пледов, у выхода добавил несколько кистей крупного винограда и водрузил на дорожку кассы корзину. Из внутреннего кармана достал портмоне и кивнул уставшей девушке, заметно приосанившейся при виде его.

— Да нет же, каким он был? — наблюдала за его взглядом, с удовольствием подмечая холодное безразличие к флиртующей с ним девушке. И не стыдно же ей, я ведь рядом стою!

Он звучно вдохнул и запрокинул голову, устремляя взгляд в потолок.

— Каким он был? — отстранённо переспрашивает, роняя на меня взгляд. — Самым лучшим.

Тариэл оплатил покупки, кивнул расстроенной кассирше на прощанье, стиснул в своей ладони мою и широким шагом вышел на улицу, увлекая за собой.

— Сразу предупреждаю, что мы едем за город. Не вздумай убегать, — строгий взгляд из-под бровей не подействовал должным образом, наоборот, подстегнул мое игривое настроение. Так что я лучезарно улыбнулась, шутливо выдвигая свои условия:

— Только если ты будешь честно отвечать на все мои вопросы.