Княжна (СИ)

— Родители осели в России. Мама работала детской медсестрой, а отец открыл небольшой магазинчик с грузинскими винами. Глупо бы было не воспользоваться своими связями с винодельнями Кахетии. Его магазин, в плане разнообразия, был уникальным и со временем стал приносить хороший доход. Помню, как бежал после школы сразу к нему, помогать, — последнее слово выделил интонацией и растворил слабую улыбку трепетным воспоминаниям в глотке «Киндзмараули». — Количество магазинов постепенно росло, на меня перешла обязанность заниматься закупками и я довольно часто летал в Грузию, налаживать партнёрские отношения: обретать новые, укреплять старые. Но, где мёд, там и мухи. Грегор, приметив папин магазин, вначале угощался вином за наш счёт. Затем, угощал всех своих приближённых, а потом и вовсе обложил «налогом». Этот пёс никогда берегов не видел, — прорычал, сжимая свободную кисть в угрожающих размеров кулак. — Вскоре размер «подати» так взлетел, что отец едва сводил концы с концами, но не отчаивался. Предварительно договорился о снижении закупочной цены с одной винодельней, выкраивая свободные деньги, и отправил меня в Грузию подписывать договор. Когда я вернулся с хорошими новостями, мои родители лежали в лужах собственной крови, сочившийся из порезов на горле. Этот ублюдок не поленился и записку для меня оставить: «Надеюсь, ты будешь посговорчивей».

— Боже мой, какой кошмар, — прошептала, прижимая кончики пальцев к трясущимся губам. Он и бровью не повёл, казалось, став ещё больше и холоднее.

— И я убил его. Убил всех, кто встал на моем пути к отмщению, — он оторвал взгляд от рубиновой жидкости в стакане и внимательно посмотрел мне в глаза, — и я ни о чем не жалею. Будь у меня второй шанс, поступил бы так же.

Устремил взгляд вдаль, щупая поредевшие кроны деревьев противоположного берега. Горячее дыхание клубилось паром, поднимаясь к звёздам.

— Молва о том, что со старым самодуром покончено, расползалась дьявольски быстро. Я получил что хотел, но легче не стало. Так что забился к себе в нору, переживая утрату. Через несколько месяцев вакханалии на улицах города, ко мне явились главы основных группировок. Они устали терять людей в бойне, выясняя кому достанется освободившееся место, и призвали меня занять его по праву сильнейшего, — он усмехнулся, — все, как у зверей. Я тогда уже проходил подозреваемым по делу, следователи наступали на пятки, а мотать срок из-за этого ублюдка мне не улыбалось. Так что я согласился, решая сразу две проблемы: вопрос с правоохранителями и прекращая беспредел на улицах, от которого страдали такие же простые люди, как и мои родители.

— Что было потом? — сдавленно прошептала, не справившись с валом эмоций, свернувшихся удушливым комом в горле.

— Жизнь пестрила событиями. Не всегда хорошими, не всегда правильными, — ответил уклончиво, пряча взгляд в чем угодно, только бы не смотреть мне в глаза.

А что ты ожидала услышать? Что он собирал цветы и катался на единороге? С волками жить — по-волчьи выть.

Мы молчали. О чем думал он — одному Богу известно. Но я чувствовала его напряжение и чрезвычайную собранность.

У меня же в голове клубились и путались мысли с яркими всполохами чувств. Развязывалась внутренняя борьба со страхом его потерять. Во всех смыслах этого слова.

— И тебя устраивает такая жизнь? — собравшись с силами все же задала вопрос, на который боялась услышать ответ. Он оторвал взгляд от стаканчика и посмотрел на меня. Проникновенно, изучающе. Скользил по чертам моего лица, задержался на губах, а затем вновь вернулся к глазам, обдумывая ответ.

— С некоторых пор все очень усложнилось, — вкрадчивый полушёпот трепетом отзывается в груди и я напрягаю каждую мышцу, старательно скрывая мелкую дрожь. На языке вертелся очередной вопрос, но я застыла, купаясь в жидком серебре глаз. Он медленно пропустил сквозь пальцы прядь моих волос, рассматривая их блеск в скромном сиянии месяца.

— Ты так быстро выбегала из кабинета Таймазова, что даже не запомнила меня, — отстранённо шепчет куда-то в пустоту, заботливо заправляя прядку за ухо. А меня вдруг прострелило воспоминанием. Как я могла забыть этот взгляд? Так засмущалась от «внимания» Алана, что не заметила нечто важное. А ведь врезалась в него с разбегу!

— Со временем человек ко всему привыкает и я не исключение. Привык к той жизни, которой жил, но не держался за неё. Мне было совершенно безразлично придёт ли за мной кто-то так же, как я когда-то пришёл за Грегором. Просто плыл по течению. Но теперь мне не все равно…, - Тариэл наклонился ближе ко мне и прошептал последнюю фразу в приоткрытые створки губ.

— И что же изменилось? — перенимаю его интонацию, не отстраняясь ни на миллиметр.